Девочка из страны кошмаров

Девочка тут же вылезла из-под парусины, вооруженная котелком. По счастью, некоторый запас топлива они все время возили с собой… Вскоре из короткой жестяной трубы на крыше фургона повалил дым. Утолив жажду и подкрепив силы густой похлебкой из муки и пеммикана, капканщик позволил себе несколько часов сна; а ближе к вечеру взялся за дело. Колеса были сняты до лучших времен. Их место заняли широкие, обитые жестью полозья. Тащить возок санным ходом сначала показалось тяжко; но Атаназиус приноровился, и они двинулись едва ли не быстрей прежнего — полозья скользили по снегу, практически не застревая. Метель вдруг пошла на убыль, а затем и вовсе прекратилась. Пейзаж за это время изменился неузнаваемо: казалось, путешественники ненароком забрели в старинную гравюру. Вечерело. Небо очистилось, над горизонтом взошла бледная долька месяца.

— Пап… Дай мне, пожалуйста, подзорную трубу, — вдруг попросила дочь.

Капканщик пошарил по карманам.

— Держи… Видишь что-нибудь интересное?

— Там, впереди… По-моему, там из земли идет пар!

— Ну-ка… — Атаназиус в свой черед приложился к окуляру. — Да, похоже, ты права: там горячие источники, позади нас нет такой дымки… Проклятье.

…Не пять, не десять — дюжины две вооруженных копьями и закутанных в звериные шкуры людей… Людей, возвращенных в первобытное состояние и почуявших лакомый запах добычи. С такого расстояния фигурки выглядели не больше фаланги мизинца. Кларисса испуганно заглянула в глаза отцу; лицо капканщика сделалось жестким, на скулах поигрывали желваки.

— Попробуем добраться до ключей… Если это и в самом деле они. Там, в тумане, может, удастся сбить погоню со следа, особливо когда стемнеет… Приготовься, уложи в заплечные мешки побольше провизии — возможно, нам придется бросить сани. Найди вторые лыжи, но покамест не надевай; я скажу, когда.

Сумерки наползали медленно; вскоре сделалось ясно, что они не успевают. Горячие источники были в какой-то сотне шагов; ветер проносил над головой клочья пара. Но теперь уже безо всякой подзорной трубы можно было рассмотреть сшитые из звериных шкур одежды преследователей и длинные развевающиеся волосы. Наконечники копий поблескивали металлом. «Теперь их не расковывают, так и оставляют на берегу. Лишь вручают кому-нибудь молоток да зубило», — вспомнились капканщику слова капитана Старицы. Похоже, тому железу нашли здесь достойное применение…

Атаназиус понимал, что нужно оставить силы для битвы; и тем не менее упрямо продолжал тащить сани — до тех пор, покуда расстояние не сократилось настолько, что он стал различать лица преследователей. Тогда капканщик остановился, достал из фургона ружье, тщательно прицелился и выстрелил. Первый копейщик рухнул на снег, но остальные даже не замедлили шага. Атаназиус торопливо перезарядил оружие.

— Ляг на дно повозки и навали на себя побольше барахла, — велел он дочери. — И не высовывайся, покуда я не скажу, что можно.

У меня будет еще один выстрел, прежде чем они окажутся на расстоянии броска копья, холодно подумал Атаназиус, поднимая ствол на уровень глаз. Свет низкого месяца заиграл бликами на вороненой стали. Палец капканных дел мастера уже готов был спустить собачку, но тут богатый происшествиями вечер преподнес очередной сюрприз. Преследователи вдруг разом завопили и обратились вспять; в их криках слышалась не просто паника — звериный, животный ужас.

— Волот!!! Сюда идет волот!!!

Бесшумно, словно призраки, из облаков пара впереди возникали огромные серебристые тени. Тускло светились огоньки глаз. Атаназиусу не доводилось еще встречать гигантских полярных волков, но он узнал их сразу — по описаниям в книгах, которые всегда, до этого самого момента, считал некоторым преувеличением…

Но не одни лишь волки были причиной внезапной паники: вослед четвероногим охотникам с невозможной для человека быстротой и легкостью мчалось некое существо. Волот передвигался на двух ногах; тем не менее капканщик всерьез засомневался — можно ли отнести его к людскому роду? Рост чудища превышал два метра; выглядывающие из-под снежно-белой шкуры бицепсы имели объем больший, чем бедро взрослого мужчины. При таких габаритах быстрота и плавность движений невероятного создания оставляли впечатление чего-то сверхъестественного.

Панические крики копейщиков превратились в дикие вопли, перемежаемые рычанием и визгом. В схватке приняли участие не все волки: пять или шесть зверюг окружили фургончик и принялись его обнюхивать. Волот, оставляя в снегу глубокие следы, направился прямиком к капканщику. Тот хотел было поднять ружье; но чуть слышный горловой рык заставил его отказаться от этой затеи. Атаназиус скосил глаза. Здоровенный полярный волк настороженно следил за каждым его движением, черная пуговица носа едва не касалась рукава. Соревноваться в скорости реакции с живой машиной для убийств у капканщика не было ни малейшего желания; оставалось одно — спокойно ждать своей участи.