Девочка из стен

— Прекрасно, — подытожила Лора, хотя это было последнее слово, которое она бы использовала для описания переполнявших ее чувств. Дом разваливался. А она пыталась удержать равновесие, из-за всех сил размахивая руками, будто ее трепало на ветру.

Окутавший ее дом представлялся ей сейчас целым континентом. Каждая комната — отдельной экосистемой. Внизу обитали дети. На задней веранде возился с оконными датчиками рабочий. Этажом выше громоздился чердак. Муж нажал на пульте кнопку, экран резко потемнел, повисла непривычная тишина. Из коридора донесся легкий скрип половиц — но тут же смолк. Ник потрепал ее по плечу и отправился в ванную мыть инструменты.

— Прекрасно, — повторила Лора и закрыла глаза.

Под полом

Ее лихорадило, лоб был мокрым от пота, а тошнота накатывала с такой силой, словно ее внутренности решили поиграть в пятнашки. Желудок сводило от голода и еще больше — от одной мысли о еде. Ее мучила жажда, но она слишком устала, чтобы проходить через все это снова: прижиматься к стенам и прислушиваться в ожидании, пока Мейсоны протопают на другую сторону дома и она, улучив момент, сможет проскользнуть в ванную на первом этаже и напиться из раковины.

Подле нее, сгорбившись и скрестив ноги, сидел Один. Его мощные колени казались вздымающимися из-под земли валунами.

— У тебя обезвоживание, — заметил он.

«Думаю, ты прав», — подумала она про себя. Говорить вслух было слишком рискованно.

Мгновение бог рассматривал ее, задумчиво дергая себя за длинную бороду.

— Кстати, — протянул он, — как думаешь, чем сейчас занимается тот паренек — твой друг?

«Ты же всеведущий. Разве ты сам не знаешь?»

Один передернул плечами.

Бог провел кончиком большого пальца по швам смыкающихся над ними половиц.

— Тебе не кажется, — снова заговорил он, — что это он вызвал пожарных? Довольно умно для маленького мальчика, если это и правда его рук дело. Правда, полиция все равно приехала. Но пожарные не арестовали бы юную нарушительницу, даже если наткнулись бы на нее.

Элиза не ответила. Может быть, их и вправду вызвал Броуди. А может, и нет. Благодарности к этому воришке она не испытывала — он ее не заслужил. Здесь — в грязи под своим домом — она оказалась именно по его вине. По его вине ее стали разыскивать Эдди и Маршалл. По его вине в дом нагрянул тот человек. По его вине она теперь была в постоянной опасности. По его вине она потеряла свои и родительские вещи, оставшиеся в ее разоренном прибежище на чердаке. И по его же вине она целыми днями слушала, как мальчики приписывают ей всякий шорох, зовут ее, говорят, что знают — она все еще где-то там.

— Но это не я! — так и хотелось воскликнуть ей. — Меня там нет — нигде нет! Даже здесь почти нет!

Во всем был виноват Броуди. А она просчиталась, впустив его, пригласив к себе, дав слабину, забыв, кем она стала.

— Ты заболела, — покачал головой Один.

«Я знаю».

— Этот мальчик мог бы помочь.

«Плевать».

Кто-то прямо над ними прошел через гостиную и, остановившись перед телевизором, покачался с одной ноги на другую — половица ритмично поскрипывала под его весом. Мистер Ник.

— Все еще движется на нас, — огласил он на весь дом. Вот уже полтора дня с регулярностью, которой могли бы позавидовать даже певчие часы, он извещал все семейство о прогнозируемой траектории урагана. Он коротко выкрикивал последние новости, иногда даже получал от кого-нибудь ответ — и возвращался к своим делам. Мир над Элизой изменился. И продолжал меняться.

— Ты должна встать, — посоветовал ей бог. — Тебе нужна вода. Подозреваю, что та отрава все еще в воздухе. Осела внизу. Вставай. Тебе нужно двигаться.

Одна из причин, по которой Элиза не хотела подниматься наверх, заключалась в том, что даже когда она была одна, когда Мейсоны спали, ей казалось, будто сами окна ополчились против нее. За ними ей слышался замаскированный кваканьем древесных лягушек рев его двигателя. Всякий раз, когда она, умываясь, склонялась над раковиной, она чувствовала — могла поклясться, что чувствовала, — как его рука снова впивается в ее волосы. Элиза переживала, что начинает усыхать. Дом вырывался из ее рук. Раньше она была достаточно сильной и спокойной, чтобы дотянуться до каждого его уголка, удержать все его части вместе, словно невидимая сила, скрепляющая атомы, — она изучала эту тему в школе. Она удерживала здесь себя — и тем самым удерживала родителей. Раньше. А сейчас? Элиза вытянула руки, уперевшись ладонями в раскинувшееся над ней серое облако утеплителя.

«Мама, папа, я все еще дома. Я все еще берегу память о вас».

Элиза с трудом представляла собственное будущее. Гадала, не совершила ли она ошибку, выбрав этот путь. Если Девочка из Стен потеряет стены, у нее не остается ничего.

— Тебе не интересно, будет ли эвакуироваться семья Броуди? — спросил бог, хотя и знал, что Элиза не ответит.

Она слишком устала. Руки и ноги словно вросли в землю.