Девочка из черного мрамора

Вместо кривоватых фигурок с нарушенными пропорциями, которые она рисовала обычно, там была высокая, стройная, безупречно красивая девушка в роскошном длинном платье с открытыми плечами. Она самозабвенно танцевала на берегу озера, подол ее одежды трепетал на ветру, вокруг поднимался вихрь опавших листьев. В этом рисунке все было в движении – двигались тонкие белые руки, длинные вьющиеся волосы, хрупкие и обнаженные ветви деревьев. Двигалась каждая черточка, каждый штрих, словно всю картинку сплел ветер, словно она была миражом, который вот-вот рассеется.

– Я правда в восторге. И от твоего стиля, и от техники, и от того, как точно ты передала суть Пляски смерти. Знаешь, почему она так называется?

Только тут Тамара, завороженная, опустила взгляд чуть ниже и посмотрела на отражение в нарисованном озере. На берегу танцевала полная жизни девушка, а вода показывала что-то совсем другое. Иссохшее, едва не разваливающееся на части тело. Мертвое. Пустые черные глазницы, глубокие тени под выступающими скулами, кривая безгубая усмешка. Разлагающийся, но все еще живой труп в наброшенном на плечи длинном черном плаще. Ткань порвана, истрепана ветром, стелется лохмотьями по голой земле. В небе кружит стая ворон, роняя черные перья.

– В Средние века были популярны гравюры с таким названием, – продолжала Вероника. – На них изображали танцующих скелетов. Так художники хотели показать, что жизнь человека тщетна, бессмысленна и даже нелепа: мы все просто танцуем со смертью, она всегда рядом. Наша жизнь такая короткая, что мы, можно сказать, почти мертвы с самого рождения… Так что ты попала в точку. Вышло… завораживающе. Согласны?

Она повернулась к остальным. И Тамара услышала их голоса.

– Конечно! Очень здорово! – подхватила Нина.

– Я тоже не знала, что ты так умеешь! – присоединилась Поля.

– И я… – В Лерином голосе Тамара не без удовольствия уловила нотки недоумения, разочарования и зависти.

– Ого! Круто. – Даже Артем не удержался от комментария.

– С-спасибо, – протянула Тамара.

– Ну вот и зачем было скрывать от нас такой талант? – Вероника шутливо уперла руки в бока. Правда, выглядела она немного растерянно.

– Да как-то… не знаю… Я вроде не скрывала…

Тамара не понимала, что ответить. Она вообще не понимала, что сейчас произошло. На мгновение у нее даже возникла мысль, что ее разыгрывают и, пока она искала под партой карандаш, ее рисунок просто подменили, чтобы поиздеваться. Но Вероника не стала бы в таком участвовать, к тому же Тамара помнила, хоть и сквозь пелену, что действительно это нарисовала. Она видела собственную руку, которая скользила по бумаге, прорисовывая летящие пряди волос, обтянутое кожей мертвое лицо, десятки черных перьев…

– Не возражаешь, если я возьму твою работу? – Вероника, дождавшись Тамариного неуверенного кивка, бережно вытащила лист из альбома и приколола его на большую пробковую доску над своим столом. До этого там висели только Лерин осенний пейзаж с позапрошлого урока – кстати, очень неплохой – и пушистый полосатый кот неизвестного авторства.

В груди у Тамары разливалось тепло. Она словно стояла в центре сияющего круга, где ее со всех сторон обнимал золотистый свет. И чей-то голос шептал на ухо, что она уникальная, неповторимая, что она лучше всех на свете. Ощущение было незнакомым и головокружительно приятным. Поэтому она даже не стала обращать внимание на тихое ш-в-р-р-р-р, прокатившееся совсем рядом, за стеной. И на шлейф сладковатого гнилостного запаха, который коснулся ее ноздрей и тут же растаял.

Из теплого сияющего одеяла ее выдернуло ритмичное гудение. Вибрировал ее телефон. Тамара в недоумении уставилась на экран, рассматривая мамин номер, и, прошептав Веронике «Извините», нажала на зеленый кружок.

– Нет, мам, все в порядке, – сказала она, прослушав клокочущий и бурлящий поток маминых вопросов. – У нас тут у всех сеть не ловила с утра, мы все-таки за городом. Ночью? Звонила? Не знаю… Наверное, случайно нажала. Извини, пожалуйста. Да. У меня правда все хорошо. Даже очень.

Глава 14. В центре внимания

К середине дня Тамара обнаружила, что гораздо лучше говорит на английском. Удивленная учительница похвалила ее за безупречную грамматику и чистое произношение. Но отметила, что некоторые конструкции звучат немного старомодно, и даже предположила, что Тамара читает классическую литературу в оригинале. Тамара замялась и пробормотала в ответ что-то неопределенное: классическую литературу на английском она никогда не читала и понятия не имела, откуда взяла слова и выражения, которыми только что изъяснялась.

На последнем уроке – ритмике – она удивила даже саму себя: раньше такая неуклюжая, способная запутаться в собственных ногах и упасть на ровном месте, сейчас она двигалась плавно, грациозно, почти ничуть не хуже застывшей в недоумении Леры, которая с детства занималась танцами. Финальным аккордом стал урок алгебры: Тамара без всякого труда справилась с уравнением, над которым еще неделю назад просидела бы до самого вечера.