Девочка-яд

— Ты даже не представляешь, о чем говоришь. Мой отец… Он был очень влиятельным человеком в криминальном мире. Под его руководством находилась огромная группировка. Отец был жестким, но справедливым. Благодаря ему в городе был баланс. Никто не борзел, его боялись даже больше местного прокурора.

— Ты была дочкой криминального авторитета?

Я кивнула.

— Принцесса. Так называли меня. Моя семья — это мой брат и папа. Мать умерла при родах. Отец был однолюбом. Странно, для мира разврата и грязи. Но он носил эту женщину на руках всю жизнь. А когда ее не стало, отец ушел с головой в дела и в наше с братом воспитание. Я жила, не зная нужды ни в чем. С самого детства знала, кем хочу быть. И папа всегда держал нас подальше от криминальной грязи.

— Но не смог удержать…

— Его убили. Когда мне было 17. Зарезали у меня на глазах и на глазах брата. Мы сидели под столом, прижавшись к стенке, и тряслись от страха. Я помню, как держала закрытым рот брату и себе. А чтобы не закричать, прокусила кожу до кости. Кровь текла по рукам, а я не чувствовала боли. Агония была в груди… — меня начинало трясти. Сколько лет прошло с того страшного дня, а я до сих пор помню тот всепоглощающий страх и животный ужас.

Он приблизился ко мне. Обнял со спины, положив подбородок мне на плечо. Рядом с Максом, чувствуя его тепло, мне стало немного легче.

— Я даже представить не могу, как ты смогла это вынести…

— После смерти отца мы с братом остались одни. Было много дерьма. Самое страшное время в моей жизни. Не спрашивай о нем, Макс. Это слишком личное…

Я почувствовала, как сильно его руки сжали мои плечи. Ему было сложно, но если он хочет быть рядом, Макс должен уважать мои взгляды. И, словно почувствовав мои мысли, он ослабил хватку.

— Моя тачка…

— Мне пришлось. Брат встрял с наркотой. Решил толкнуть, срубить легких денег. Его прищучили серьезные люди, а выпутываться пришлось мне. Нужно было попасть в тот клуб для богатых извращенцев. А без хорошей тачки меня бы запалили…

— И ты решила забрать мою? — в его голосе укор. Обернувшись, улыбаюсь, вспоминая мысли при первом взгляде на Евграфова.

— Ты выглядел слишком избалованным мажором…

Он ухмыльнулся, отстранившись от меня.

— А ты Робин Гуд.

— Прости. Правда. Ты совсем не такой. И я это поняла.

Приблизившись, устроился рядом. Взяв в ладони мое лицо, посмотрел в глаза внимательно.

— Ты со мной теперь. Поняла? Больше никакого дерьма. Ты можешь мне доверять. И когда-нибудь ты расскажешь мне все…

В его голосе было столько стали. Я замерла. Кажется, даже вздохнуть не могла. Максим будто загипнотизировал меня. И самое главное, я ему верила. Словно не я, а он был хозяином моей судьбы. И я могла доверить ему все волнения и заботы. Впервые я могла расслабиться и плыть по течению.

— И тебе не важно? Что со мной столько проблем… — прошептала тихо. На громкий голос не было сил.

Он улыбнулся. И я клянусь, это самая лучшая улыбка из всех, что он мне дарил.

— Ты не представляешь, сколько их в моей жизни, Рыбка.

Глава 19

Бывают в жизни моменты, когда все летит под откос. Все выстроенные правила и системы защиты — каждый предохранитель летит к чертям. И ты стоишь посреди темноты. Один. Абсолютно незащищенный, не знающий, что ожидать от этого мира дальше.

Именно так чувствовала себя я. Крайне уязвимой, но донельзя довольной… Под горячими руками Макса мне не хотелось больше защищаться. Не хотелось воевать и что-то отстаивать. Впервые я могла довериться. Впервые я смотрела в глаза мужчины и видела там… заботу и нежность.

Я боялась этого. Но что толку бояться, так и не вкусив наслаждения? Может, быть счастливой не так уж и страшно? И не стоит так бояться этого?

Макс совершенно не похож ни на одного из мужчин, встречавшихся в моей жизни. Он другой. Особенный. И это совсем не потому, что Евграфов — светила медицины и спасает жизни людей. А может, и в этом тоже.

И вот она я, стою в кухне его квартиры, в переднике, с руками, перепачканными мукой, жарю блинчики на завтрак мирно сопящему в постели мужчине. Чертова семейная идиллия, как в дешевых сериалах. Улыбаюсь про себя, вспоминая, как мы провели эту ночь с Евграфовым. Ни на секунду не сомкнула глаз. Сколько у нас было? Пять или шесть? Черт. Этот мужчина умеет доставить удовольствие. И вот он спит сном младенца, а я, встав с первым будильником, отправилась готовить завтрак. Я, и готовить завтрак? Звучит странно. Хорошо будет, если я не спалю ему кухню. Но подробная инструкция братца должна помочь.

Поставив блюдо с горячим завтраком на поднос, иду в спальню. Макс лежит на постели, вниз лицом. Его татуированная спина обнажена, и я несколько минут просто наслаждаюсь его видом. Нежно касаюсь пальцами, веду по контурам тату. Низ живота снова начинает пылать, отдавая гулкой пульсацией. А я ведь всего несколько часов назад умирала от усталости и клялась, что не буду заниматься сексом месяц. Думала, что мое тело безнадежно устало. Но — нет.