Девочка-яд

Уму непостижимо, но то, что я делал, не иначе как дичью и не назовешь. Не знаю как, не знаю зачем, но факты были на лицо. Я маниакально за ней следил, благо Ромкин Лексус позволял – тонированный в хлам. Видел ее с блондином, садящейся в его машину, и весь наливался отравляющей, но такой благодатной желчью. Хапну дозу и снова можно жить дальше и спокойно ее ненавидеть.

Пару раз хотел даже выйти к ней, сказать что-то язвительное или даже оскорбительное. Освежить, так сказать, ей воспоминания, а то уж больно счастливой выглядела. Бесила же, ну! Страшным образом!

Первый раз она вышла к парковке с какой-то незнакомой мне девчонкой, но тут же с ней попрощалась и залипла в телефон. Опять, скорее всего, простофилю какого-то разводит.

Про себя вспомнил и тихо чертыхнулся. Да уж, стыдоба… Но переписку с ней я не удалил, оставил на память как напоминание о своей беспросветной тупости и недальновидности. Внутрь не заглядывал, не хотел. Итак, уже телефон один из-за нее расколошматил. Зачем провоцировать?

И вот она стояла, а я просто тупо на нее смотрел, бурля внутри, как вулкан, готовый к извержению. И тут нарисовалось Оно. Потому что пацаном назвать то, что к ней подрулило, можно было только с натяжкой. Челка на половину лица, щуплый как скелетинка, обтянутая кожей, бедная курточка на ветру на нем так понуро болтается туда-сюда. Но подошел, сдюжил. С букетиком каких-то поникших ромашек и конвертиком.

Поржал. Даже уселся поудобнее, чтобы насладиться представлением.

А она ему улыбается. Опять. Мне она тоже так улыбалась. И блондину своему прилизанному. Неразборчивая гадина.

Наверное, и этот лапоть при бабле, раз она ему так губы радостно в ответ тянет. Поэтому Кирюши не оказалось, раз она тут свидание с цветочками другому назначила?

Хотелось выйти к ней до жути, встряхнуть и проорать пару вопросов.

Какого черта ты делаешь, Довлатова?

Какого, спрашивается, ты себя так не уважаешь?

Какого художника ты до сих пор сидишь в моих печенках, как долбанный цирроз?

Но я только еще раз покачал головой, не понимая какого черта тут забыл, вырулил с парковки и уехал. Позориться так перед ней? П-ф-ф, да я вас умоляю!

«Все, вот сейчас поеду и Ветрову тачку верну и сюда больше ни ногой», – думал я, лавируя по московским улицам.

Знаете, насколько меня хватило? На два дня! Два, Карл!

И в понедельник я уже на посту, как маньяк, ей Богу. Я снова выцепил ее у института и снова с тем самым блондином, но в этот раз на этом не остановился. Уж не знаю зачем, а может у меня просто мозги протухли, но я решил поехать за ними дальше, по дороге набирая ту самую Марту.

– Алло! – громко и визгливо приняла звонок девчонка.

– Что у вас с Кирюшей, опять прошляпила мужика? – насмешливо спросил я.

– Бросил он меня! Опять ради этой кривой и сутулой Яры, чтоб ее черти драли! – перешла на ультразвук Марта, и я тут же скрутил громкую связь почти на минимум.

– Что вы его как эстафетную палочку, туда-сюда?

– Ты обещал, что уберешь ее с моего пути. Обещал! – начала реветь девчонка. Жесть, только этого мне не хватало для полного счастья. Но уже все, никаких ядовитых Яр, никаких обещаний. Все, достаточно я хапнул.

– Сама накосячила, значит, – рубанул я и только было отключился, как меня накрыло волной словесного поноса.

– Подумаешь, перепила немного. С кем не бывает, ну? Это вообще не считается, когда под мухой. И второй раз тоже! А эти сволочи еще ему все и рассказали. Ну ты прикинь! Я с ними и все для них, а они просто взяли и слили меня. Твари! И эта Довлатова тоже тварь ползучая, сразу тут как тут. Ни на минутку нельзя оставить мужика, сразу хищницы набегают…

Я тогда все это просто скинул. А потом от души рассмеялся. Блин, это не Марта, это – Рома Ветров только женская версия. Не иначе, друзья! Только вот и Довлатова, по сути, ничем не лучше, как оказалась.

Уже спустя час я в полном ауте наблюдал за тем, как ауди въезжает в тот самый дом, про который я раньше думал, что это здесь она живет. А я и забыл совсем про эту делать. А теперь вот вспомнил и окончательно выпал в осадок.

Это просто отвал башки, ребята! Но только тогда до меня наконец-то дошло, что она все это время была с ним, с чертовым Кирюшей. Каждый раз прощаясь со мной, она после шла к нему. То, что она дружит с его сестрой, было просто довеском. Господи, какая грязь! Меня тогда даже передернуло знатно.

Сутки меня мотыляло. Мозгами я все понимал, но в груди от чего-то начало бурлить какое-то страшное желание продолжать отравлять ей жизнь. Точно так же, как и она отравила ее мне. Одним своим существованием в этом мире. В моем доме. Через стенку от моей комнаты.

Все это сидело во мне занозой, реально мешая мне жить, но я предпочитал все переваривать внутри себя. Да и с кем мне это было обсуждать?