Девочка-яд

И где-то там, за ребрами что-то противно заскребло и заныло. Конечно, захочет он со мной говорить, после того как я про него столько всего наговорила, как же. И ведь я специально это сделала! Чтобы он услышал! Чтобы не мне одной было больно!

Снова набираю и снова натыкаюсь на бездушные гудки.

– Слав, он тебе не ответит, – припечатывает отчим.

Тебе!

– Тогда вы ему позвоните! – психую я.

– Результат будет таким же, – кивает он на мой телефон.

– Почему? – в третий раз набираю я этому дураку.

– Потому что у него температура под сорок и он, скорее всего, в отключке, – окончательно добивает меня дядя Паша.

– Боже! – снова тру я пальцами лоб.

И тишина почему-то накаляет меня до предела, а в голову лезут совсем ненужные мысли и воспоминания. Например, те, где я совсем недавно сама точно так же мучилась от простуды и как мне было одиноко лежать в своей квартире одной, как было страшно, что он ушел и больше не вернется. А потом радовалась как несмышленая курица, когда он притащил мне тот самый глупый суп.

– И…и что же он сейчас совсем один? – нарушаю я молчание, между нами.

– Ну, я хотел составить ему компанию, но он меня прогнал, да и доктору тоже не был рад, – пожал плечами мужчина, – не понимает, что сам же себе делает хуже. Разболеется, пойдут осложнения. Итак, уже третий день пластом лежит.

И в груди у меня все обмерло. Третий день! Господи…

– Дядь Паш, а от его квартиры запасные ключи у вас ведь тоже есть? – осторожно спросила я и отвела глаза.

– Ну, допустим, есть, – получила я неоднозначный ответ, но мне и того было достаточно для придания нужного ускорения.

– Давайте мне их и адрес напишите, – а потом с вызовом уставилась на отчима.

И пусть только попробует мне отказать!

Встала из-за стола и тут же двинула наверх, по пути набирая компанию по перевозке моих баулов и отменяя все договоренности. Оказывается, машина уже выехала.

– Я заплачу за неудобства, – бормочу я и скидываю вызов.

Прохожу в комнату, беру свой рюкзак с вещами и спускаюсь вниз, где без промедления начинаю надевать на себя экипировку, а потом оглядываюсь на отчима и спрашиваю:

– Дядь Паш, вы мою Хонду, как я просила, подготовили же?

– Да, приезжал мастер от Евсеевых, шаманил там что-то, заправил полный бак.

– Отлично, – кивнула я, – ну, тогда все, поехала я. Ключи, адрес? – и протянула руку, куда мне тут же вложили увесистую связку ключей.

Открыла дверь, прошла в гараж, сняла со своей фурии полог и любовно огладила бензобак, а затем уселась и завела двигатель. Хищник утробно и раскатисто заурчал, в ожидании поездки и я улыбнулась, вбивая нужный адрес в навигатор. Ворота гаража отъехали вверх, и я услышала последние напутственные слова от дяди Паши:

– Славка, ты только его там сильно не прессуй, – надела шлем, кивнула и пулей вылетела на дорогу.

Глава 75

POV Ян

Я выхожу на площадку и непонимающе оглядываюсь по сторонам. Что делать? Куда идти? Полнейший ступор, дезориентация в пространстве и времени. Нажал на кнопку вызова лифта, психанул, не дождался и двинул вниз по лестнице. Спустился в подземный паркинг, сел за руль, завел тачку и понял, что не могу ей управлять.

У меня трясутся руки, у меня словно все внутренности наружу вывернуты, а в голове нещадно поработал миксер. Не любит, не любила – вот оно как.

Кричит, а никто ее не слышит. Ни родители, ни тем более я. И ведь она была так убедительна…

И теперь я весь изнутри разрушен этой ее честностью!

Вздохнул, стиснул оплетку руля, прислонился к ней лбом, задышал часто-часто. Но в легких ничего, пусто и я форменно задыхаюсь от паники. От понимания, что мне больше не к чему стремиться.

Она меня не простит. Никогда. Чтобы я ни сделал.

Вот так, мои страхи и сиськи ненужно мне бабы стали на чашу весов с нашим совместным будущим. И победили. Я же так этого хотел.

Черт! Я же сам, своими собственными поступками разобрал все, что мы строили вместе, а потом чиркнул спичкой и спалил к херам дотла!

Ничего не осталось. Нечего спасать.

Заглушил мотор и вышел из машины, понимая, что до дома доехать не смогу. Чертыхнулся, понимая, что, уходя из ее квартиры, оставил там свою куртку. Ай, и посрать! Развернулся и тупо двинул на улицу, не ощущая холода, не чувствуя, как косые струи дождя хлещут по лицу.

Просто шел, не разбирая дороги.

Автопилот.

Промок до нитки, но упорно шел вперед, хапал воздух и все еще не мог почувствовать себя живым. Всё. Опять ходячий труп. Как дошел до собственного дома? Сам не знаю. Но только не разуваясь прошел на балкон, не забыв прихватить из холодильника бутылку чего покрепче, а потом сел, как был мокрый, в плетеное кресло и трясущимися руками выудил из пачки отраву.

Заполнил легкие ядом. Хлебнул пойла.

Легче не стало.

Грудь словно стальными обручами скрутило. Паника, страх, отчаяние и ненависть. К себе.

Я неправильный. Правильно мать говорила – не за что меня любить. И я, по всей видимости, любить не умею. И ценить любимых тоже. А иначе как объяснить то, что я натворил?