Девочка для генерала

– Тебя надо было разложить ещё накануне! – прорычал капитан, обдав её перегаром и невольно заставив поморщиться. Катя не увидела, как исказилось от ещё большей злости мужское лицо. – Ах, ты… Нос воротишь, да? Значит, так? Что ты о себе возомнила, дрянь? Что тобой попользовался Генерал, и теперь ты звезда? Ну так я тебя поспешу разочаровать! Ты никто! И зовут тебя никак! Будешь моей подстилкой, поняла? Я буду приходить к тебе и иметь, когда и как захочу! И ты будешь покорной, будешь вставать при виде меня на колени и заглатывать по самые гланды, облизывая мой член! Поняла, сучка?

– Не поняла.

– Чтооо?

Глаза мента сузились до узкой щели.

Катя воспринимала слова Потапова через искаженную призму. Угрозы на неё сейчас точно не действовали. Пусть, что хочет говорит, только бы поскорее ушел.

Но тут Катя прогадала. Истощенная морально, она не смогла правильно просчитать ситуацию с Потаповым, за что вскоре и поплатилась.

Мужчина, потерявший голову от ревности, от тех картин, что он представлял ночью раз за разом своим воспаленным, затуманенным алкоголем разумом, опрокидывая в себя очередной стакан и не отвечая на звонки, а потом сообщения жены, наделенный властью, пусть и узконаправленной, способен на многое. Он постоянно, каждые полчаса проверял, не вернули ли Катю в камеру. Не отпустил ли её Коваль… Ублюдок не отпускал. Лишь утром её привели.

Работа на некоторое время закружила и отвлекла Потапова. Непосредственное начальство с утра спустило на него собак, где заслуженно, по делу, где ради волшебного пенделя, чтобы не расслаблялся. Егор слушал в пол-уха, его мысли снова и снова возвращались к Катерине и Ковалю. Начальство задержало его, и когда Егор вернулся к себе, выгнал взашей стажера, чтобы остаться одному в кабинете и просмотреть запись. Его руки дрожали, когда он нажимал на кнопку.

А там она… девочка с нереально красивыми волосами. Лежит, ножки свои стройные поджала.

Рядом коробки из брендовых магазинов и ресторанов.

Что за хрень?

Потапова понесло. Он сорвался с цепи. Швырнул папки с делами со стола, опрокинул кресло. Правда, последнее пришлось поднять. А вот папками…Пусть стажер занимается. У него есть дела поважнее.

Вернее – дело.

Он хотел заглянуть ей в глаза. Этой сучке, что свела его с ума. Что лишила покоя, превратив в безумца. Егор снова наорал на жену, но сегодня ему уже было плевать. Если устроит скандал, выгонит. Квартира его, детей у них нет, вот пусть и валит, если не одумается и будет дальше его доставать. Некогда ему, понятно?!

Потапов шёл по коридору, с трудом различая лица. И это не из-за алкоголя. С утра он не пил, хотя башка и раскалывалась. От него разило перегаром. Что ж, бывает. Не он первый, не он последний. И не такое видели эти серые стены.

Дальше – хуже.

Открыл дверь и пропал. Никогда не реагировал ни на одну бабу, как на Катю-Катерину. У Егора реально ехала крыша. Где-то на задворках сознания всплыла мысль, что не помешало бы выждать время, девочку только что привели, да и коробки что-то да значили. Подсуетился Генерал, хотя для того эта суета ничего и не стоило. Поговаривали, что у Генерала есть едва ли не своя армия. Бред, конечно. Но свои люди у него точно были. А ещё бабло. Баснословное. При других обстоятельствах всегда осторожный Потапов умел сосредоточиться на важном, не совершать роковых ошибок.

Его слабостью стала Катя.

Бесовской, отчаянной. С которой он ничего не мог поделать. Единственный выход – взять Катю, отодрать её, чтобы понять, что она такая же, как все. И тогда снова зажить обычной жизнью.

Так нет же… Увидел Катю и всё, в нем проснулся сатана.

– Что слышали, – негромко повторила она, поднимая лицо кверху. – Отпустите меня и уйдите.

– Чегоооо?

Он правда опешил. От наглости девчонки.

Перед глазами возникла кровавая пелена.

Порвет на хрен на части.

– Уйдите, Егор…

Она не договорила, потому что он дернул её с такой силой, что светлые волосы растрепались сильнее.

– Пасть закрой, дрянь! Иначе изуродую к херам собачьим.

Катя приготовилась драться. Она не знала как, но приготовилась. Рядом с ней стоял здоровый крепкий мужчина, и он был разъярен. Она не понимала причину или не хотела понимать. Ей хотелось, чтобы её оставили в покое. Перестали оскорблять, обзывать. Кто дал ему право говорить гадости? Капитан Потапов ничего о ней не знал, а вел себя так, словно имел на неё какие-то права. Она подследственная, приговор судья ей не вынес.

– Только попробуй… тронь…

Катя сама не заметила, как перешла на ты. Грань, за которой кончалась её сдержанность, её женская осторожность, мудрость, растворилась. Остался лишь инстинкт выживания. Готовность отстаивать себя, своё здоровье, своё существование во что бы то ни стало, не задумываясь о том, что будет потом.

Катя просто устала.

– Вот как заговорила, – оскалился Потапов, окончательно перестав скрываться. Его глаза жадно загорелись, в них отразилась вся жестокость, что сейчас переполняла мужчину.