Девочка для генерала 2

От его хриплого, властного голоса по коже побежали уже знакомые разряды искр. Они будоражили, обжигали. Пугали и приносили легкое волнение, то самое, которые последние недели трансформировали в обжигающую страсть.

Но что сейчас?.. Когда Коваль такой?

– Посмотри, я сказал! – он всё же заорал, и Катя испуганно распахнула глаза.

Лицо Руслана исказила яростная гримаса, говорившая, что он доведен.

– Сука! – прорычал он, сквозь сжатые зубы. – Я тебя ни ударить, ни наказать не могу! Вижу глаза твои и всё! Воробушек, я же тону в них! Долбанные океаны…

Её затрясло.

– Руслан…

– Что Руслан? Ты хотя бы представляешь, что со мной делаешь? Ты?!

Схватил, рванул на себя, вдолбил. Катя ощутимо больно врезалась в его грудь. Теперь они стояли. Сидушка кресла давила на ноги, подрезала. Катя вцепилась в плечи Руслана, чтобы не упасть.

Он – её опора.

– Не представляешь, чертова ты… – он осекся, его рука переместилась, собрала волосы Кати в пятерню, потянув назад, обнажая шею. – Я дурею от тебя, Ка-те-ри-на. Запомни это, маленькая. Запомни хорошо! Любого порву за тебя. И ты… Не буди во мне зверя. Тебе не понравится.

Катя, сверкнув глазами, подняла руку и толкнула Руслана в плечо. Толкнула сильно, желая, чтобы он её отпустил. Он даже не пошелохнулся.

Глыба мышц и силы.

– Ты что вообще говоришь, Генерал? С ума сошел… Я не могу… не могу даже мысли допустить, чтобы кто-то, кроме тебя… Мне ненавистна сама мысль о прикосновениях других, а ты… Я тебя ждала, я испугалась, я хотела, чтобы ты меня обнял! А ты рычишь и говоришь, что насиловать в попу будешь! Шикарно! Зашибись! Спасибо… Видимо, я только этого и заслуживаю – насилия.

Истерика застряла в горле, а перед глазами возникла пелена.

Руслан замер. Она, несмотря на собственное растрепанное состояние, это почувствовала. Её интуиция, женская сущность не могла не отреагировать.

Сама Катя оказалась на грани. Она вроде бы смотрела на Руслана, а его не видела.

– Кать…

– Не трогай парней, – глухо выдавила она из себя, по-прежнему не видя его лица. Смотрела куда-то в область шеи, так же не замечая и бешеной пульсации на загорелой коже, что открывалась в вороте черной рубашки.

– Кать…

– Не трогай. Прошу. Я же тебя ни о чем не просила… Ни за кого… За них прошу… Я…

Она не договорила, её остановили жесткие губы с привкусом мяты. Почему мяты, Руслан же, наверняка, виски или коньяк пил. Или что там пьют мужчины, когда обсуждают важные дела?

Губы прикасались к ней осторожно. Мягко. Мужской язык дотронулся до них, обвел контуры, выпивая её дыхание.

Успокаивая.

– Не проси за мужиков больше никогда, – он остановился, нагнулся. Их лбы соприкоснулись, и на мгновение Кате показалось, что лоб Руслана горячий. Или это нервное? – Ни за одного. Этих долб…ов не трону. Пусть живут… Но, Катя, я тебя прошу, услышь. Иначе… Из твоих губ любое мужское имя я воспринимаю неадекватно. Не могу иначе. Меня корежет, ломает. Никогда не корежило ни от одной бабы. Драл дур и отпускал. Ты же корни в меня пустила, маленькая.

РУСЛАН

Она дрожала.

Его маленькая…

В его руках.

А его уносило куда-то глубже, в собственную бездну.

Перед глазами кровавая пелена. Когда такое случалось с ним, и было обычно никак не связанно с женщинами, хотелось убивать. Медленно и много. Если он был не в горячих точках, значит, шел в спортзал или в бойцовский клуб к Ферзю, где выходил участником. По херу, с кем, против кого. Ему требовалась кровь. И боль. Своя, в том числе, чтобы выдрать из себя обжигающую потребность крушить и ломать.

Его тоже ломали. Ломал и он. Круговорот боли в мужских реалиях.

Встречаясь с гостями, приехавшими от деда, Руслан в какой-то момент насторожился. Зверь внутри него задрал морду. Руслан молча обвел взглядом комнату и нашёл Михаила. Тот понял его без лишних слов и покачал головой. Руслан должен был успокоиться. По факту – ни черта.

С будущими партнерами и союзниками они обо всем договорились. И разошлись.

Скоро состоится его представление. Месяц-два на раскачку. Руслан был не против. Он и так слишком долго уже бездействовал. Засиделся под арестом, мать его ети.

Как только проводил всех гостей, подозвал Миху и спросил:

– Катя выходила?

– Да.

– Куда?

– К океану.

– И?..

– Всё хорошо.

– Миха, бл…ть!

– Руслан, всё хорошо. Она у тебя в комнате.

Руслан прищурился.

Дальше его понесло.

От мысли, что кто-то мог тронуть его маленькую, он испугался. Потом придет ярость, удушающий гнев. Но сначала был страх. Как он есть. Что Катю могли обидеть, напугать.

Парни приезжали горячие, привыкшие, что их могут и угостить.

А Катя… Какого хрена её понесло гулять? Дура!

И он дурак, что не предупредил. Не очертил круг, куда можно совать свой маленький носик, а куда не следует носить свою аппетитную попу.

При мысли о попе Воробушка и о том, что девочку кто-то мог нагнуть и хорошенько приложить по этой самой попе, страх сменился необъяснимой, но от того не менее понятной и сильной злобой.

Какого?..

Коваль с гостями выпил немного. Догнался ещё одной рюмкой. План был прост – дать себе время остыть, не заявиться к Кате в раздраенном состоянии.

Ни хера…