Девочка. Девушка. Женщина

Инна: Я предчувствовала, что сейчас приду домой, и меня будут бить. Моя неуспеваемость в школе превращала маму в зверя. Чтобы избежать побоев, я начала причинять вред себе. Я могла изрезать себе лезвием ладони и сказать, что на меня напал какой-то мужчина в подъезде. Или специально чем-то отравиться, только чтобы мне было плохо и меня не побили. В 17 лет у меня был первый сексуальный опыт. Я поняла, что не способна возбудиться без грубости. Чтобы получить удовольствие, я просила партнера бить меня и душить. Только так я могла расслабиться. Кроме физической боли, меня возбуждало наблюдать, как мой партнер флиртует и трогает других женщин. Как только я чувствовала себя униженной, приходило возбуждение.

Уже в детстве Инна приучила свой организм расслабляться после актов насилия. Она знала, что после избиения несколько дней можно жить в расслабленном состоянии. Сформировалась устойчивая связь: «Мне делают больно, а потом любят. Боль, значит любовь. Любовь, значит боль».

Елена: Меня били постоянно. Родители всегда находили повод. Когда я стала мамой и моя девочка спрашивала о моем детстве, я придумывала истории, чтобы не напугать ее правдой. А правда была ужасной. Меня раздевали догола и выставляли на незастекленный балкон. А через стекло в двери мама держала дневник и показывала мои отметки и оценки за поведение. Помню, как в школе учительница взяла мой дневник, чтобы поставить оценку за мое поведение. Я знала, что меня ждет дома, и стала на колени пред ней и перед всем классом с просьбой не делать этого. Это было как в тумане. Я помню, что у меня началась истерика, начала рассказывать, что со мной делают родители. Учительница смотрела на меня, а потом схватила на руки и вышла со мной из класса. Она принесла меня в учительскую, где были и другие учителя, и я показала им все вои синяки и укусы, которые мама оставляла на мне. Дело дошло до милиции. Маму долго куда-то вызывали. После этого жестокие побои закончились, и родители обходились шлепками и подзатыльниками. Папа меня не бил. Мог оттолкнуть, ущипнуть больно и держать. Он был зачинщиком, а мама избивала. Папы уже нет в живых. На похороны я не пошла. Я до сих пор его ненавижу. Мама уже в возрасте, и я помогаю ей только деньгами. У меня нет к ней чувств. Пусть умрет уже скорее.