Девочка без тормозов

— А если я скажу, что не убивала Сухаркова? — осторожно спросила она.

— Я же говорю, Беломутов у нас. А на кладбище могила его отца. С датой смерти. Он не просто так попал на кладбище, его показания суд признает убедительными. К тому же есть свидетель, который видел его примерно в то время, когда ты убила Сухаркова. Тебя не видел, а его видел…

— А если я скажу, что убила?… Случайно вышло!

— Может, и случайно, но к Сухаркову ты шла, чтобы убить его… Ты ведь пыталась отбить его у своей подружки. Не получилось. И тебя стала душить жаба. Как же так, Даша выйдет замуж, будет жить в прекрасном доме, а у тебя ни кола ни двора, и замуж никто не берет.

— Ну хватит!

— Извини, если обидел, — усмехнулся Артем.

— Обидел!.. И замуж меня никто не берет!.. А убивать Сухаркова я не собиралась. Просто на кладбище пришла. Думаешь, я дубовое полено? Нет, у меня совесть есть. И я чувствовала себя виноватой перед Сухарковой, это ведь я натравила на нее Даричева. И спасти я ее могла. Но не спасла… Я к ней на могилу приходила, а увидела там Сухаркова, подходить к нему не стала, отошла в сторонку. Смотрю, Рощин, затем Тельников… Я же разнять их хотела, Сухаркова и Тельникова.

— Разняла.

— Да перемкнуло что-то… Сухарков так меня тогда толкнул, я чуть не упала. Я к нему со всей душой, с открытым сердцем, а он меня на хрен!..

— Убила Сухаркова, Даша теперь не сможет выйти замуж, а дом на Жужельникова достанется Рощину. Мы его выпустим, но ждать он тебя не станет. А знаешь почему?… Это ведь ты его перчатки под сиденье сбросила. Чтобы он их не выкинул, чтобы перчатки к нам попали. Или Тельников Сухаркова убил, или Рощин, но только не ты.

— Рощин видел, как я сбросила перчатки под сиденье?

— Я знаю.

— Это твои домыслы… А-а! — Лика обреченно махнула рукой.

Действительно, какая разница, хотела она подставить Рощина или нет? Да и в любом случае он не станет ждать и сделает хозяйкой своего дома другую. Возможно, ее подругу Дашу.

— Зря ты отказалась от сотрудничества со следствием.

— Ну я же призналась, что был этот, как его… Полибин!

— Полибин признался раньше. И Беломутов тоже.

— А Земского кто убил? — Лика сделала паузу, внимательно глядя на Артема.

— Кто?

— Между прочим, я жизнь тебе спасла.

— Кто?

— Ну ты знаешь.

— Кто?

— Горбин.

— Может, ты?

— Нет… Ну, помогала ему.

— В чем?

— Патроны подносила… Следила за Земским. И за его женой смотрела, чтобы она раньше времени домой не вернулась.

— Хохлатова кто убил?

— Тоже Горбин.

— За что?

— Он понял, из-за чего Земского убили. Вернее, из-за кого.

— Из-за Евы?

— Ну, Земский реально ее обидел, а Лазарев за нее любому голову оторвет… Хохлатов это понял и на Еву наехал и на Виталия… В общем, подписал себе приговор.

— А кто приговор этот завизировал?

— Я могу сказать, что Ева исчадие ада. Но это не она, это семейка у нее сумасшедшая, привыкли все решать силой.

— Вся семейка?

— Ну, Виталий в первую очередь. Или даже во вторую… Мамаша у них, я тебе скажу.

— Что мамаша?

— А как она решит, так оно и будет. Я не удивлюсь, если она отмашку на Земского дала. Насчет Хохлатова не знаю, а на Земского могла дать. Потому что Земский Еву матросил… А ты нет, ты холостой, неженатый… Это хорошо, что ты тогда к ней вернулся. А то бы и тебя…

— Мама?

Артем встречался с Татьяной Витальевной, приятная в общении женщина, простая, спокойная, мудрая. Но сыновей она держала в ежовых рукавицах.

— Убили бы?

— Не знаю. Но все возможно…

— Веселая семейка.

— Бешеная!

— Например!

— Например… Лазаревы терпеть друг друга не могут, и знаешь почему? Виталий отбил у Георгия невесту и сам на ней женился.

— Да? Не знал.

— Если бы не мать, они бы давно друг друга передушили. Она их обоих на коротком поводке держит.

— С одной стороны, похвально.

— А с другой — ей людская кровь что водица. Если кто-то ребенка обидел, — усмехнулась Лика.

— А Чирков кого обидел?

— Насчет Чиркова не знаю. Может, сам по себе задохнулся, может, Борщевик помог… Чиркова мы не трогали.

— Мы?

— Ну, Горбин… Он за главного, это я точно говорю.

— А ты на подхвате? — усмехнулся Артем.

— Можешь не верить, — вздохнула Гуслярова.

Артем качнул головой. В принципе без разницы, как она участвовала в убийстве Земского и Хохлатова, прямо или косвенно. Главное, что участвовала. Да и судить ее будут не за это, а за убийство Сухаркова и покушение на начальника районной полиции.

Малахов оставил Гуслярову в камере и отправился к Еве. Поздно уже, третий час ночи, Ева уже должна была спать, а она стояла в холле и встречала его у лифта. Сонная, замученная, но такая счастливая, потому что Артем наконец-то дома.

— Ты обещал пораньше! — прильнув к нему, сказала она.

— Ну ты же знаешь!

— Знаю! — Лазарева прижалась к Малахову еще крепче.

— Думали, что московские, а оказалось, что… — Артем нарочно сделал паузу.

Заказать его могла и Москва, и Борщевик, и братья Лазаревы. Вдруг Ева не выдержит, проговорится.

— Все равно!

— Что все равно?

— Давай их всех здесь оставим!

— Кого всех?

— Всех!.. И уедем!.. И будем жить. Просто жить… Я буду жить ради тебя, ты будешь жить ради меня!

— А как же твоя семья?

— К черту!.. К черту их всех!.. К черту твою службу!