Девочка без тормозов

Малахов кивнул. Полковник Земский возглавлял Волговодскую полицию, сбился с истинного пути, завел любовницу, жил с ней, пока не раскаялся и не вернулся к жене. А любовь он крутил не абы с кем, а с Евой. Она могла обидеться, пожаловаться брату. Земский вроде как сам застрелился, но никто в это не верил. Обидел Еву и подполковник Хохлатов, занявший освободившуюся вакансию. Он винил Еву в гибели своего предшественника, требовал от нее объяснений, а вскоре стал жертвой отравления. Он умер в своей квартире — от острой алкогольной интоксикации. На месте происшествия работала очень серьезная комиссия, фактор насилия выявить не удалось, но в несчастный случай никто не верил. Вместо погибшего Хохлатова назначили майора Чиркина, но этот прожил недолго, умер от острой аллергической реакции. Потерял сознание, а рядом не нашлось никого, кто мог бы оказать первую медицинскую помощь или просто вызвать «Скорую».

За два года сменились три начальника отдела, подполковник Малахов стал четвертым. И он пошел по следам своего предшественника полковника Земского, связался с Евой, в чем-то даже обидел ее. Его ведь тоже могли убить. Тот же Виталий Лазарев, старший брат Евы. Артем всерьез опасался удара с его стороны. Но шло время, ничего не происходило, он жил с Евой, и, надо сказать, очень неплохо. Она не замужем, он холостой, чем не пара? Ева уже не жаловалась на него. Но Лазареву Артем не нравился. Он же всего лишь подполковник полиции, в то время как Ева из богатой, из очень богатой семьи, мезальянс, так сказать, налицо. А Лазарев еще тот фрукт, не зря же он уехал за границу, оставив на месте Лику, с которой он мог поддерживать связь. А тут такой удобный случай, засветился целый киллер, как не воспользоваться такой возможностью? Но Лика поспешила, ударила Даричева слишком рано…

— А за что его убили?

— Ну, во-первых, может, и не убили, а во-вторых, я к этому делу отношения не имею.

— А к покушению на меня?

— Говорила мне мама, не делай добра…

— Ну, за добро тебе воздастся.

— На том свете?

— А ты чего-то боишься?

— Чего я боюсь?

— Ну, Даричева-то уже зачистили… Или я не так понимаю?

— Не так понимаете! И я ничего не боюсь.

— Ничего и никого?

— А кого мне бояться? Если Лазарева, то это вы зря.

— Какого именно Лазарева?

— Ну, Георгий Алексеевич столь нежных чувств к сестре не питает.

— Насколько нежных?

— Виталий Алексеевич — старший брат, он больше в ответе за сестру, чем младший. Это все, что я знаю, и все, что могу сказать.

— И все-таки имя Виталия Алексеевича прозвучало.

— И Земского больше нет.

— И подполковника Хохлатова… Все очень серьезно. Все настолько серьезно, что никто не хотел занимать их место. Майор Чиркин согласился, и что?

— Ну Чиркин-то точно не имел к Еве никакого отношения.

— Но ведь его тоже больше нет.

— Борщевик это все!

— Да, Лазарев пытался перевести все стрелки на него.

Малахов кивнул, мысленно продолжая прозвучавшую фразу. Лазарев пытался подставить Борщевика, даже подсказал, где его искать. Но Артем не оправдал его ожиданий, Борщевик на свободе, не по этой ли причине Даричев взялся за оружие?…

— Борщевик очень жестокий человек. И очень мстительный, — сказала Гуслярова.

Борщевик действительно мог отомстить — за унижение, которое пережил по воле подполковника Малахова. И Даричева он мог нанять.

— Тем лучше для тебя.

— Что лучше? — не поняла Лика.

— Ну, если ты сломала… нарушила планы Борщевика, он может тебе за это отомстить. А ты в изоляторе. Он там до тебя не дотянется.

— Если захочет, он дотянется до меня везде.

— В изоляторе вряд ли.

Артем провел большую работу, чтобы расчистить авгиевы конюшни, сколько сотрудников ИВС пришлось уволить, но все сто процентов безопасности он гарантировать не мог. Борщевик мог дотянуться до Лики и в изоляторе.

— А ведь Борщевик действительно мог заказать вас, — в раздумье проговорила Гуслярова.

— Мог.

— Но я-то ничего не нарушала. Я всего лишь исполняла свой долг телохранителя. Разве я не должна охранять вас, если вы живете с Евой Алексеевной?

— Можешь взять с собой все, что унесешь, — останавливая машину, сказал Артем. — Можешь даже одеяло прихватить… И матрас. Я разрешаю.

Лика жила в пятиэтажной хрущевке, как оказалось, с матерью. Матрас брать не стала, но одеяло и подушку прихватила. И спортивную сумку битком набила.

Артем организовал ей обычную, но пустующую камеру. Лику обыскали, приняли, оформили по всем правилам, поместили в изолятор. В свой кабинет он вернулся лишь после того, как убедился в том, что с ней все в порядке.

Он еще не успел сесть за стол, как в дверь постучали. Началось!

— Разрешите? — В кабинет вошел Кудылин, в руке он держал исписанный лист бумаги.

— Что там у тебя?

— Рапорт! — вздохнул парень.

— На усиленное питание?

— На перевод.

— Обратно в ГАИ?

— Куда угодно!

Артем взял у Кудылина рапорт, скользнул по нему взглядом и движением руки указал на приставной стол.

— Садись, выкладывай, что там не срослось?

— Да Гуслярову прошляпил. Даже номер ее машины не запомнил.

— Где ж ты ее упустил? Как бы мы установили ее связь с киллером, если бы не ты?

— Но майор Павлов…