Девочка Беркута

Следующим после Быка расстройством стал факт, что Романа не было дома. Я уже стала привыкать, что он встречает меня по утрам, мы пьем чай и только потом он уходит, а сегодня пришлось чаевничать в одиночестве. То если не считать милое хрюкающее существо, вечно путающееся под ногами.

Я огорчилась, но не оставила надежду, что увижу его вечером. Провести целый день без него, даже не увидеть – это прожить зря. Верно говорят, что влюбленные живут от встречи до встречи.

Но придя к нему вечером, меня ожидал неприятный сюрприз.

– Приве-ет, – растянула губы в улыбке Кристина. – Давно не виделись.

Господи, ну что она опять здесь делает?

– Здравствуйте, вы вещи забрать? – не дав себе ни мгновения на уныние, сразу же бросилась с места в карьер. – Видимо, у вас их так много скопилось, что за один раз не унести, да?

Улыбка сползла с хорошенького лица утренней гостьи, впрочем, быстро нарисовалась вновь.

– Вижу, ты немного в курсе наших отношений.

– Немного да.

– И как он тебе?

Я застыла. С подозрением взглянув на бывшую, медленно стянула берцы.

– Кто – он?

– Ну, Рома.

– В смысле как он мне? – разволновалась, но виду не подала. – Нормально, как еще. Он мой работодатель, и к слову, очень хороший.

– То есть как мужчина он тебе совсем никак? – сложила руки под внушительной грудью. – Вообще?

– Вообще.

– Брось! Меня тебе не провести. Я как увидела тебя здесь в тот день, сразу поняла, что ты по нему сохнешь. А когда встретила с этими листовками, убедилась окончательно.

Я стиснула зубы. Вот стерва! Но стерва умная, в два счета меня раскусила. Но раз она так, прямо, я тоже решила не строить из себя дуру.

– Да, нравится и что с того? – отзеркалила ее позу. – Он красивый, умный, интересный…

– Богатый.

– И это тоже. Или такой как мне, то есть сироте без обеспеченных родителей, можно любить только бедных и больных? К слову, его состояние для меня второстепенно, оно лишь подтверждает, как он умен – в одиночку сумел сохранить бизнес отца и даже преумножить.

– Вижу, ты хорошо успела все разнюхать, – оппонентка двинулась на меня, словно осторожная хищница. – Но я более чем уверена, что знаешь ты далеко не все. Даже у такого как Рома – положительного без камня за пазухой – есть гнусные тайны.

– А у кого их нет? – ринулась на его защиту. – Все не без греха, копни – и вы не святая.

Девушка обнажила белоснежные зубы, откровенно издеваясь.

– О, милая, я точно не святая, но именно такие ему и нравятся.

– Видимо, не очень, ведь вы расстались. И насколько я знаю – окончательно.

Мои слова ее явно задали, но она прекрасно умела владеть лицом.

– Не волнуйся, это поправимо.

– Не думаю, он не собирается вас возвращать.

– Зато его собираюсь вернуть я, и поверь, у меня получится, ведь я точно знаю, что он любит и как именно ему нравится. По секрету, – понизив тон, прикрыла рот ребром ладони, – в постели он просто огонь, – и уже громко: – Жаль, тебе этого никогда не узнать. Он приютил тебя из жалости, малышка, только и всего. Его тронула твоя слезливая история, ведь как ты уже заметила, он такой добрый. Знаешь, откуда у него эта псина?

Я промолчала.

– Он ее на дороге подобрал. Черт его знает, откуда она там на трассе взялась, может, сбежала от кого, может, потеряли. Шла, хромала бедолажка на обе ножки, – изобразила трясущуюся немощь. – Он ее отмыл, блох вывел, лучшим ветеринарам показал. Теперь вот нянчится с ней как с ребенком.

– Это он, – процедила я. – Его зовут Элвис.

– Ну путай жалость с чувством, дурочка, – жестко отрезала она, пропустив мое уточнение мимо ушей. – Ты здесь, потому что он всеми силами хочет очистить карму, ведь прошлое его со зловонным душком.

Открылась дверь, и в квартиру вошел Беркут. Окинул бывшую не слишком довольным взглядом.

– Привет. Принесла ключ?

– Да, вот он, – произнесла Кристина елейным голоском и положила ключ-карту на тумбу. – И последние вещи из спальни забрала.

"Из спальни" она добавила специально для меня.

– Ну хорошо. Не то чтобы они мне сильно мешали, но ведь тебе самой, наверное, надоело мотаться туда-сюда.

– Ты прав, да. Прав, – она помолчала и потом продолжила с преувеличенной бодростью: – Ладно, Ром, побегу – у меня фотосессия для журнала. Пока по пробкам доберешься… в общем, не мне тебе рассказывать. Звони, посидим где-нибудь, – звонко чмокнула его в щеку и, накинув пальто ушла, не забыв одарить меня прощальным взглядом победительницы.

И ей это удалось. Победить меня. Унизить. Ее слова о жалости возымели свое действие, мне словно подрезали крылья.

– Что с тобой? – нахмурился Роман и сразу же сам догадался. Кажется, даже разволновался: – Кристина опять что-то тебе сказала?

– Да ничего особенного…

– Рит, давай начистоту, мы же друзья.

Друзья… всего лишь. Кто же еще.

– Она сказала, что ты держишь меня здесь только из жалости. Потому что я сирота.

– Чушь! – возмутился он. Возмутился так искренне, что я сразу ему поверила. – Это не так. Она любит присочинить то, чего нет.

– А еще она сказала, что хочет тебя вернуть.

– У нее не получится.

– Однако же она снова пришла без приглашения в твой дом…

Он подошел ближе и взял меня за руки. Заглянул в глаза.