Девки гулящие

— Тимофей Романов Домнин, крестьянин Вятского уезда Якимовагинской волости деревни Мокинской. Сейчас в доме Юрасова, что на углу Пятницкой и Спенчинской улиц проживаю. — отрапортовал мужик как в полицейской части.

Иван Афанасьевич внёс соответствующую запись в нужное место.

— Что беспокоит? — начал опрос Иван Афанасьевич.

— Руку раздробил. — ответил мужик и начал тряпку со своей руки сматывать. Морщился, ойкал при этом процессе. Даже изо рта воздухом на кисть свою дул.

— Как дело было? — пока мужик разматыванием занимался спросил Иван Афанасьевич.

— Лошадь наступила. Пьян был. Лежал на дороге, а она возьми и наступи. — неуверенно как-то промямлил мужик.

Размотал наконец свою тряпку и сунул поврежденную конечность чуть не под нос Ивану Афанасьевичу.

— Болит сильно. Распухло всё. Пальцы не шевелятся. — начал предъявлять жалобы мужик.

Иван Афанасьевич осмотрел травмированную кисть руки. Лошадью здесь и не пахло. Создавалось впечатление, что пальцы руки или дверью прищемили со всего маху, или чем-то тяжелым по ним ударили. Расследованием ему заниматься было некогда — полный коридор пациентов и всех принять надо успеть. Случай, конечно, подозрительный, что-то крутит-вертит мужик, да и Бог с ним — не велика птица.

Иван Афанасьевич понажимал тут и там, везде где посчитал нужным, а пациент при этом только ойкал, матерился и тут же извинялся за им сказанное.

Рентгеновский аппарат сегодня не работал — опять с ним что-то случилось. Да вроде и нет у мужика переломов, так — сильный ушиб.

Иван Афанасьевич иммобилизовал ушибленную кисть, уже не мужиковой тряпкой, дал рекомендации. Сказал, чтоб три дня холод прикладывал, а потом греть начинал.

— Может мазь какую надо? — спросил ушибленный.

— Пока без мази обойдемся. Пальцами только как можно меньше двигай, береги руку. Сначала холод, а потом грей. — свернул диалог с мужиком Иван Афанасьевич.

Мужик поклонился и вышел.

Иван Афанасьевич вышел на крыльцо больницы и закурил. Подышал немного свежим воздухом и на прием вернулся.

Тимофей Домнин шёл к месту своего жительства и вспоминал который уж раз что с ним вчера случилось.

Вечером, но ещё спать он не собирался — промысел в самом разгаре был, завалились к нему на квартиру три мужика. Здоровущие. Версты коломенские. Один на вид не русский. Без разговора, тот что на татарина похож сразу со всего маха ему в глаз залепил. Тимофей как стоял, так и на пол свалился, сознание потерял. Когда в себя пришел, смотрит — мужики те за его столом как хозяева расположились и его же пиво пьют. Пиво Тимофей гостям своим продает по завышенной цене, а эти его бесплатно пить заладились, ещё и набили.

— Поднимайся, Тимоша. Разговор у нас к тебе. — это тот мужик, что на татарина похож, ему говорит.

Встал. Сесть некуда. Все места за столом заняты. Ироды же эти пивко попивают и посмеиваются. Хорошо, говорят, у тебя Тимоша пиво, да больше ты его гостям своим полуночным предлагать не будешь. Не будет у тебя гостей. Если хоть раз ещё кого приветишь — головы лишишься.

Потом парочки, что в дальней комнате были и в сарае, и в бане на улицу в чем мать родила вытолкали и наказали им больше сюда дорогу забыть — закрывается лавочка.

Татарин для памяти Тимофею ещё руку в дверях притворил. Не до хруста, но сильно. У Тимофея даже в портках потеплело.

Баню и сарай велели своими руками поджечь, а когда гореть стало — ушли и не попрощались. Спросили только — всё ли понятно и надо ли ещё раз на огонёк заглянуть. В полицию не рекомендовали ходить — всё равно помощи от них не будет.

Татарин ножиком на последок погрозил и промеж ног пнул. Ох и больно было! Тимофей даже про руку забыл на какое-то время…

Баню и сарай соседи начали тушить, но где там… Да и так, для вида тушили. Надоели им в этих строениях еженочные постояльцы. Один шум от них и беспокойство.

Домой в деревню надо ехать. Может пройдёт время — всё и успокоится, а пока на время он притихнет, затаится. Нет желания у Тимофея больше с этими мужиками встречаться.

У Ивана же Афанасьевича на приеме в тот день странности наблюдались. Ещё несколько подобных пациентов было. Ну один в один. Левый глаз подбит, а правая кисть как в дверях жамкнута. Все про обстоятельства своей травмы сказки рассказывали и чушь какую-то несли.

Умотался до нельзя сегодня Иван Афанасьевич на приеме, а завтра снова он его ждёт. Так долго ещё будет — пока коллега с повторительных курсов не вернётся…

Глава 53. Приемный день

Казань. Публичный дом "Сверчок" (второй этаж, над казенной винной лавкой)

Две гитары за стеной
Жалобно заныли…
С детства памятный напев,
Милый, это ты ли?
Эх, раз, ещё раз,
Ещё много, много раз!

У Ивана Воробьева сегодня по графику приемный день. С обеда начал, а сейчас уже солнышко садится — с каждым месяцем растет его семейный промысел, то одно, то другое у нему присоединяется, вот и отчетов приходится принимать всё больше и больше… Без этого никак. Учёт и контроль — это наше всё.