Devil ex machina

– Так вот слушайте: что бы ни случилось, что бы она ни говорила, не выпускайте ее оттуда. А еще лучше – увезите из этого города. Пусть врачи тщательно обследуют ее состояние и примут меры. Никого к ней не пускайте. Особенно молодого человека по имени Ян, которому она будет очень рада. Вряд ли он решит ее навестить, но все же. Внимательно следите за тем, чтобы она не сбежала. Если надо – хоть на цепь посадите. Ей нельзя видеться с ним, категорически нельзя. К тому же вторая попытка может стать успешной. Вы меня понимаете?

– Что все это значит, ты не хочешь мне объяснить?! – истерично всхлипнула женщина.

– Не хочу. На это нет сил и времени. Попытайтесь поверить мне на слово. Если, конечно, вновь хотите увидеть дочь здоровой и счастливой. До свидания.

Едва договорив, она нажала отбой и вырубила телефон. Хотелось смять его в руке, превратить в искореженный кусок пластмассы и микросхем. Казалось, на это хватит сил. Но Фаина сдержалась, чтобы выплеснуть гнев в нужное русло. Она направилась в 405-ую, сжимая кулаки до побеления.

Ян встретил ее в трико и растянутой футболке навыпуск. Он был абсолютно спокоен, слегка сонлив, даже меланхоличен. Словно ничего особенного не произошло исключительно по его вине. Словно он сидит тут, в своем логове, и никого не трогает, не ломает людям психику и судьбы. Безобидный, дружелюбный сосед без особых примет.

Просто хороший камуфляж.

Фаина прошла внутрь без разрешения, и Ян с удивлением закрыл за ней дверь. Конечно, он был тут один. Каждый чертов раз он один, а Кирилл словно испаряется куда-то. Будто и не живет здесь.

– Это перешло все границы. Ты, должно быть, уже в курсе, что случилось. И знал, что я приду.

– Не думал, что так скоро.

– Ты бросил ее, и теперь она страдает. Что ж, это вполне закономерно и предсказуемо. Все знали, что так будет. Все, кроме нее. Я хорошо ее знаю. Она – ребенок, которому ты переломал все кости. Она будет еще очень долго страдать, потому что тебе так нравится. Ты ее не отпускаешь. Я это чувствую. Ты должен оставить Милу в покое.

– Иначе?

– Иначе я всем расскажу, что тут происходит на самом деле. И если меня упекут в психушку, буду только рада жить подальше от тебя.

Ян внимательно выслушал ее и сложил руки на груди, в ожидании приподняв подбородок.

– Это угроза?

– Ультиматум.

Молодой мужчина издал тихое «хм», прошелся по комнате, осматривая свои как всегда босые ноги, и вдруг захохотал. Вздрогнув от резкого звука, Фаина немедленно пришла в ярость, что позабавило его еще больше. Злость на себя, обида за Милу, страх от этого неестественного, нечеловеческого смеха смешались в ней, и она потеряла над собой контроль.

– Ну и что же ты смеешься, наш угрюмый сукин сын? – взвизгнула она, – что такого смешного я сказала? У тебя, оказывается, есть эмоции! Ты у нас смеяться умеешь! О каких же еще твоих скрытых талантах нам пока неизвестно?! Ну давай, включай свои функции, фокусник хренов! Покажи, на что способен! Где твоя чертова красная кожа? Где огонь из глаз? Показывай! Доставай из кармана! Не стесняйся, ну что же ты?!

Выкрикивая все это, Фаина подскочила к нему и попыталась задрать его футболку, чтобы оголить живот. Ян перехватил ее руки и с чудовищной силой сжал у себя на груди. Фаина взвыла от боли, ноги подкосились. Она ощущала себя так, словно ее наконец укусила собака, которая прежде лишь показывала клыки. Собака, которую она так глупо дразнила, зная наперед, что цепь не выдержит.

– Что, понравилось трогать меня? – зарычал Ян, не ослабляя хватки.

Фаина теряла сознание от боли, но все еще держалась, сцепив зубы.

– Послушай, Фаина, и запомни простую истину: я делаю все, что хочу, и ни тебе, ни кому-либо еще, включая самого бога, силенок не хватит повлиять на ход событий, предопределенной мною. Будь ты не так глупа, давно бы поняла, что не стоит мешаться у меня под ногами.

Он грубо оттолкнул Фаину, но она, ударившись о тумбу ногой, сразу же бросилась обратно, чтобы атаковать. Ян уклонился без особых проблем, схватил девушку в охапку, и между ними началась жестокая потасовка, в ходе которой оба повалились на пол, опрокинув некоторые вещи с полок. Фаина не сдавалась довольно долго, кусала, била и рвала одежду, но Ян побеждал, что было вполне естественно при его комплекции, и вскоре подмял соперницу под себя.

– Сейчас я сломаю тебе палец, Фаина.

– Нет, пожалуйста! Нет!

– Я давно мечтаю тебя как следует проучить, ведь по-хорошему ты не понимаешь.

– Нет, нет, прошу, я умоляю тебя! Нет! Не надо, Ян!!!

Он расхохотался, сжимая ее ладонь, и в следующий миг исполнил обещанное. Если бы Фаина не закричала так громко, она могла бы услышать характерный хруст, с которым безымянный палец принял неестественное положение. Невиданная прежде боль окатила руку, а затем и голову. Несколько мучительных мгновений глаза не видели ничего, кроме непроницаемого белого экрана, а в ушах звенело. Однако сильная боль длилась недолго, вскоре она стала терпимой, если не прикасаться к поврежденной кисти.