Дэвид Копперфилд

После смерти де Кольта (в 1903 году, Новый Орлеан) его жена сожгла все магические приборы и устройства. Покойный муж на этом настаивал. Кстати, он не раскрыл своих секретов и практически не продал своих разработок, несмотря на чрезвычайно выгодные предложения.

Совершенно случайно сохранился только таинственный кубик. После попыток разгадать его устройство несколькими любителями и парой научных институтов он оказался в собрании раритетов современного иллюзиониста и писателя из США Милбурна Кристофера, который не теряет надежды, что секрет когда-то все же будет раскрыт. В одной из своих новелл он изобразил «человека из завтрашнего дня», попавшего случайно в прошлое и по этическим соображениям знакомящего наших современников не с наукой и техникой будущего, а лишь с маленькими «чудесами» своего времени.

К другим «великим иллюзиям» де Кольта принадлежал фокус с «исчезающей девушкой». На сцене раскладывали газеты (чтобы показать, что на ней нет опускного люка), ставили кресло, в которое садилась девушка. Буквально на секунду де Кольта закрывал кресло непрозрачным экраном, а когда убирал его, девушки уже не было. Нескромные журналисты — любители разоблаченных сенсаций — за бешеные деньги проникли в подвал театра, под сцену и за кулисы, но не добились ничего. Девушка мгновенно исчезала.

Тогда начали искать ее в артистических уборных, других помещениях театра, нередко наталкиваясь на крепкие кулаки подручных артиста и самого де Кольта. Девушку обнаружили в номере гостиницы, находившейся напротив театра, причем даже спринтерский темп не помог бы ей добраться туда за те короткие секунды, которые прошли после фокуса. Она отказалась отвечать на вопросы репортеров. Вдобавок вмешались владельцы театра, грозя судебным преследованием и попросив полицию «унять дерзких писак», сославшись на пункт контракта с артистом о «создании условий для безопасной работы».

Формулировки рецензий на представления де Кольта были лаконичны: «Это граничит с чудом». Близким к этому трюку было исчезновение клетки с канарейкой. Для этого ему уже не был нужен экран или какие-то занавеси. Попросту клетка была, птичка порхала в ней и неожиданно — на глазах зрителей — исчезала.

Совершенно неправдоподобные действия совершал артист с шелковыми платочками. Наиболее интригующими — особенно для иллюзионистов — были условия, в которых он производил манипуляции с рукавами, подвернутыми до локтей, так что отпадали подозрения в обычно используемых приемах, чтобы вытащить или спрятать платки. И платки самых разных размеров появлялись, множились и исчезали в его голых руках; большие платки уменьшались, уменьшались — и исчезали. И так далее.

Вошедшее в поговорку вытаскивание живого кролика из шляпы (или цилиндра, став эмблемой иллюзионизма в некоторых странах), а в театре Удена — из-за шиворота зрителя, что было даже запечатлено на рисунке Гюстава Доре и уже два века назад вошло в обязательный элемент репертуара иллюзионистов.

Но и в области «доставания из ничего» множества предметов находились мастера, тайну которых никто так и не открыл. Одним из них был англичанин Джозеф Михаел Гертц (1836–1909), который трюк с шляпой сделал не одним из многих, а единственным, обеспечивавшим ему небывалый успех на сценах всего мира.

Девятнадцать лет он упражнялся в своем искусстве и, лишь когда ему исполнилось тридцать и позади были удачные выступления в небольших городах, отправился вместе с женой в Нью-Йорк. Он открыл на Бродвее магазинчик по продаже магических устройств. Продавал также некоторые свои идеи. Изобретательность и фантазия Гертца были неисчерпаемы, поэтому среди его клиентуры были самые знаменитые американские иллюзионисты.

Гертц начал выступать с номером, который назывался «Дьявольская шляпа». На совершенно пустую сцену ставился только обычный стол. Также совершенно пустой.

Гертц одалживал у кого-либо из зрителей шляпу, а затем в течение двадцати минут извлекал из нее сотни малых и больших предметов: коробки с сигарами, горящие лампы, клетки с птицами, бокалы с водой, бутылки шампанского, черепа, игральные карты, километры различных лент и множество других. Ни на мгновение артист не покидал сцену, не делал перерывов, не имел ассистентов и — самое важное — никогда не совершал ни одного ошибочного движения, которое могло бы раскрыть его тайну. К концу выступлений, под бури аплодисментов, он лишь с трудом мог передвигаться по сцене, так как она была заполнена грудами разных предметов.

Несколько журналистов из «желтой» прессы объединились, чтобы разоблачить Гертца, а вернее, — приблизиться к разгадке необыкновенных трюков. На первый вопрос: «Не из-под сцены ли?» — ответ получили сразу. Пробрались вниз — там не нашли ничего. Тогда задали следующие вопросы: «Где купили? Как привезли? Где хранили до представления?»