Девичий родник

— И это хорошо! Бугатай храбр, пользуется огромным авторитетом и великолепный организатор…

— Заготовка оружия поручена Ахенаспу. Кустари всех общин мобилизуются.

— А как продовольственный вопрос?

— И этот вопрос обсужден. Община Ворона выдвинула кандидата и мы приняли его.

— Следовало бы заранее выяснить место и дело каждого, — сказал я.

— Без сомнения, и это будет сделано! Теперь, Чопо, есть одно дело. Мы должны узнать побольше о скифах. Должны знать их обряды, обычаи, их материальную основу и физическую силу. Если неприятель будет всесторонне изучен, победа достанется легче. Думаю, нет необходимости вдаваться в детали, ты понял. На пути завоевания свободы, построения будущего, на пути культурного процветания нашего улуса на тебя возлагается новая обязанность.

— Я готов!

— Ты должен отправиться к скифам.

— Я готов!

— Комиссия предоставляет тебе широкие полномочия и полную свободу действий! Ты волен делать любые шаги в отношении врага. Чтоб отвратить надвигающуюся опасность, ты не должен жалеть ничего.

— Я готов!

— Тогда не теряй времени. Если можешь, сегодня же отправляйся в путь.

— Чтоб не терять времени, надо иметь коня.

— Разумеется. Через десять минут лошадь будет здесь.

— И я не мешкая отправлюсь в дорогу.

25

По дороге я остановился у родника. После недельного пути я думал отдохнуть здесь дня два.

Вокруг было множество птиц. Привязав лошадь к дереву, я вышел на охоту. В кустах я услышал легкий шорох. Тотчас, вложив стрелу в лук, я приготовился. Я внимательно прислушался. Звуки напоминали осторожную поступь зверя. «Лев», — подумал я. Перспектива встречи с хищником наполнила все жилы напряжением.

В минуту исчезло различие между человеком и зверем, моя животная суть в своей первобытной обнаженности всплыла на поверхность и эта суть жаждала крови. Вдруг звук нежного женского голоса, коснувшись моего слуха, поверг дикаря. Лук выпал из моих рук. Средь зелени мелькнуло чье–то лицо. Показалось существо среднего роста, загорелое от воздуха и солнца. Кувшин на ее плече говорил о том, что она шла к роднику. Я подошел. Увидев меня, девушка испугалась, отскочила в сторону и, пробежав несколько шагов, остановилась. «Кто она? Откуда?» — вопрошал я знаками. Она улыбнулась. Указала на лесистые склоны.

— Пойдем туда! — промолвил я.

В ответ она указала на свой кувшин. Я понял, спустившись вместе к источнику, мы наполнили кувшин водой.

Вскочив па лошадь, я привязал кувшин к седлу. Мы двинулись.

За холмом глазам моим открылось огромное становище. Ржали лошади, мычали коровы, блеяли овцы. В копошащемся людском муравейнике я не увидел ни одного мужчины. Я изумился.

При приближении к одному из шатров девушка попросила кувшин. Я подал.

Через несколько минут мое прибытие стало целым событием. Вокруг меня столпились сотни женщин. С суровыми лицами, мускулистые, они напоминали мужчин.

Вдруг за толпой собравшихся раздались голоса. Тотчас женщины расступились. Показалась пожилая женщина, слепая на один глаз, и, взяв мою лошадь под уздцы, начала что–то говорить.

Я не понял. Дернув лошадь, она повела меня.

26

Оставив меня у входа в великолепный шатер, женщина вошла внутрь.

Стоящие на часах у входа две девушки, ударив пиками оземь, начали что–то говорить.

Видно было, что они смеются надо мной. Одна из них в знак насмешки показала мне язык и затем залилась румянцем.

В это время из шатра вышла высокая некрасивая женщина. За ней следовало до десяти девушек.

Взглянув на меня с величественной улыбкой, женщина опустилась на стоящий рядом троп.

Я сошел с лошади и сел на указанное ею место. Женщины из ее свиты, подходя по очереди, заговаривали со мной.

Говор последней несколько походил на наш, мы кое–как объяснились. То был стан амазонок.

— Разве средь вас нет мужчин?

— Нет! — ответила женщина, — мы не допускаем мужчин в свое общество.

Я не верил своим ушам.

— И вы не выходите замуж?

Женщина улыбнулась и немного замялась, не зная, как ответить. Наконец она разъяснила:

— Амазонки лишь на поле битвы отдаются мужчине — победителю. Но связь эта непостоянна. Через определенный срок мы покидаем мужчин и живем отдельно.

— А потомство?

— Бывает.

— ??!

— Не удивляйся, оставляя девочек, мальчиков мы изгоняем из своего стана.

Некрасивая женщина была предводительницей. Звали ее Алпакая. Алпакая заинтересовалась моим путешествием.

— Куда ты идешь? — спросила она.

— Я путешественник. Я хочу видеть свет и людей.

Алпакая в ответ кивнула головой.

— Знаю, — проговорила она, — как–то раз такой же путешественник был моим гостем. Звали его Анастасис.

Он изучал истоки и пути рек. Расспрашивал о городах и горах… У моря находилась страна, откуда он происходил.

После этих слов Алпакая поинтересовалась, в скольких боях принимал я участие.

— Ни в одном, — ответил я.

Она изумилась и взглянула на окружающих ее девушек.

— Боишься смерти? — спросила она с улыбкой.

— Нет, мы люди оседлые.

Алпакая вновь улыбнулась.

— Я встречала многие оседлые народы. Они гниют, подобно стрелам, вонзенным в тину, берясь за ятаган, сами ранят себе руки.

Видя, что мы люди с совершенно различными взглядами, я счел спор бесполезным.

27