Девичий паровозик

Может и мне что-нибудь им напоследок такое наплести, как я хорошо живу. И как я очень скоро, ну прямо совсем скоро, стану известным писателем. А что я ел их треп весь вечер и сильно устал. Почему я так сильно устал. Наверно я устал не сегодня и не сейчас. Кому я нужен в этой стране, кому нужны мы, мелкие никчемные люди, которые не могут постоять за себя, и у которых одна отдушина прийти хорошо накушаться на гулянке и впарить такому же бедолаге как и ты, очередную сказку, что вот я то живу как дай бог каждому и даже лучше. Люди, где вы? Ау!

Новосибирск. Ноябрь 2012.

Слепой дождь

Ты помнишь тот день. Мы не можем забыть его, он был так не похож на остальные. Он начался не с раннего утра, а задолго до того как наступил.

Я купил билеты в кино, товарищ позвал нас на днюху, диктор твердил, что будет дождь, а твоя мама не хотела нас отпускать. Народ утверждал, что фильм интересный, и мы хотели посмотреть его, и друг был отличный, парень на все сто. Редко о чем-то просила мама, но в тот раз ей ужасно не хотелось оставаться одной. Дикторы тоже иногда говорят правду, с ними это случается.

Раннее, свежее утро пряталось в длинных тенях придорожных деревьев. Неяркое солнце показалось на горизонте. Оно немножко улыбалось, глядя на нас. Мы не догадывались в чем дело. Оказывается, оно готовило сюрприз, но об этом нам предстояло узнать позднее. Мы шли по спящему городу, смотрели в таинственные темные окна высоких домов, и дневное светило в каждом из них зажигало оранжевые фонари, но люди за стеклами упорно не хотели проснуться.

Троллейбус был первый и остановился просто так, не на остановке, подобрав нас. Он был холодный, пустой и влажный после уборки. Голубая краска на его боках блестела, искрилась, и он подрагивал от нетерпения, пока мы входили в него. Водитель, молодой парень, улыбался и смотрел в зеркало. Он по привычке не хрипел в микрофон, что бы пассажиры брали билеты, и мы их не брали. Просто ехали без остановок. Город спал, а желтая заря уже полыхала в полнеба. На Сухом логу нам попалась старушка с тяжелым ведром, в котором были пионы. Водитель остановился и взял ее с собой. Цветов было много, и запах такой, что кружилась голова. Бабушка вручила нам несколько цветков. Подошла и подарила. У нас были деньги, но она не взяла, а когда мы выходили, то натруженные в трещинках руки ее крестили нас в спину.

Город проснулся, и остался за спиной, а солнце палило. Не лишним было бы попить. Воды хотелось очень сильно, а мы ничего не взяли с собой. Цветы завяли. Обидно, но пришлось их предательски бросить в придорожной канаве.

Все было ужасно. Где-то там за спиной, пустовали два кресла в кино, лежали чистые вилки и ложки на белоснежных салфетках. И наши подарки: открытка, рыжий мохнатый мишка, коробка конфет прозябали у нас на столе. Часто вздыхая, твоя мама впрок вязала не нужный нам летом свитер, а диктор в пятый раз повторял про дождь. Зачем не остались? Погибли цветы.

А что будет с нами? Куда мы идем?

И вдруг он начался, совсем необыкновенный дождь. Это был солнечный дождь. Пыль свертывалась в комочки, злорадно окутывала редкие крупные капли, но они прибывали и прибывали, и, наконец, их стало так много, что ей пришлось отступить под их напором. Золотые жемчужины, как сотни, тысячи пчел устремились к нам. Мы подставляли свои лица, смеялись, мы хотели воды, нам ее не хватало.

– Дождь!!! Теплый дождь! – возбужденно кричала ты в ставшем почти прозрачным платье. – Как давно мы тебя ждали, – как мантру, повторяла ты и сняв босоножки, забегала далеко вперед.

– Не упади! – горланил я громко и восторженно в след.

Девушка в светлом просвечивающем платье совсем не слушала меня или потоки воды с неба глушили все вокруг. Мне не забыть неповторимые черты милого лица, тяжелые потемневшие волосы, рассыпанные по плечам, легко вздымающуюся под мокрой материей грудь, четкие очертания сосков и неосторожный взгляд, ниже.

Молодость нежность, робкие несмелые желания, неясные предчувствия, юношеский максимализм и абсолютная вера, что вся жизнь впереди и в ней так много нового и прекрасного, которое еще предстоит открыть и испытать! В твоих глазах озорно блестевших было столько удовольствия и счастья. Ты стала подбрасывать вверх босоножки, и мы вместе ловили их. Неудачи сопровождались веселым смехом. Хотелось бросать их выше и выше до самых туч, до самого неба и наверно дальше. Мы выбились из сил. Но ты не сдавалась и еще долго, весело кружилась на дороге.