Девичья башня

– Да, правда это была единственная встреча. Он подарил мне вот этот перстень. Малика-Хатун совершила ошибку. Я не думаю, что дело было так, как она представила. Во время осады Табриза она, якобы, бросила взгляд на султана с крепостной стены и влюбилась. Я думаю, что последняя сельджукская принцесса могла усмирять свои чувства. Их учат этому с детства. Первое, чему их учат, так это тому, что они принадлежат не себе, но государству. Тем не менее, когда я в последний раз с ней разговаривал, мне показалось, что она испытывает к нему какие-то чувства. У женщин, знаете, это бывает.

– То есть вы и с ней водили знакомство? – спросил молла Панах.

– Не могу сказать, что я водил с ней знакомство. Заяц может сказать, что он знаком с охотником, но сами понимаете, чего стоит это знакомство. Я помог ей в трудную для нее минуту. Знаете, я заметил одно правило – люди, обладающие властью, начинают дружить с простолюдином только в минуты, когда они эту власть теряют. Когда они нуждаются в дружбе простолюдина.

От сдержанности Панаха не осталось и следа. Он увлеченно слушал рассказ, задавая новые и новые вопросы.

– Вы назвали Малику-Хатун тогдашней женой. Но разве он был еще женат? Известно, что вскоре после этих событий он умер.

– У него была еще одна жена. Перед самой смертью он женился на своей русской рабыне, по имени Лада. Вы знакомы с ее братом. Он пригнал в мечеть вакуфных овец.

– С какими интересными людьми свела меня судьба, – сказал потрясенный Панах. – Какой интересной жизнью вы живете. Мне двадцать четыре года, а я в жизни ничего не видел, кроме дороги в мечеть и обратно. Но мы уже пришли. И уже довольно долго стоим перед воротами моего дома.

– Вот оно что, – сказал Али. – А я думал, что вы остановились из интереса к моему повествованию, как задумавшийся Сократ остановился в сенях какого-то дома по дороге на пир. Это дало повод шутнику спросить: «Расскажи нам Сократ, чем тебя осенило в сенях».

– Остроумно, – улыбнулся Панах, – круг ваших познаний велик.

– Познакомитесь с моим другом поближе, он вам и не то расскажет, – заметил Али. – Это его басня.

– Прошу вас, – сказал молла, открывая дверь перед Али.

Внутренний дворик небольшого двухэтажного дома был разделен на две части узкой дорожкой. Слева были разбиты грядки, на которых росли, впрочем, чего только там не росло, на этом клочке земли. С другой стороны было устроено некое подобие беседки, возвышенное место под навесом. Там сидели три женщины и стегали шерсть длинными тонкими хворостинами. При появлении мужчин лицо закрыла только одна, самая пожилая, то есть мать моллы Панаха.

– Добро пожаловать, – сказала она.

Сара приветствовала их поклоном. Лицо ее было непроницаемо, но в глазах была радость. Оставалось только гадать, к кому из мужчин она относилась. Взглянув на моллу Панаха, Али понял, что его мучает тот же вопрос, но в отличие от Али, он придавал этому вопросу большее значение. Мариам Али узнал с трудом. Удивительно, как она выросла и похорошела за прошедшее время.

– Ты меня помнишь? – спросил Али.

– Конечно, – ответила, смущаясь Мариам. – А где мой муж? Я начинаю беспокоиться за него.

– По тебе этого не скажешь, – шутливо заметил Али.

– Знаете, походная жизнь приучила меня сдерживать свои чувства, – ответил Мариам, – но раз вы улыбаетесь, значит, с ним ничего плохого не случилось.

– С ним все в порядке, как и со мной.

– Почему же его нет с вами, мне это не нравится.

– Я все сейчас объясню.

– Я пока оставлю вас, – сказал молла Панах, видя, что мать делает ему знаки.

Он ушел в дом, предложив Али, присесть в беседке.

– Ну, как ты, – спросил Али у Сары.

– Спасибо все хорошо, а вы как?

Али развел руками.

– Я пока не совсем владею ситуацией. Извини, что тебе пришлось испытать беспокойство и неудобство проживания в чужом доме. Я надеюсь, скоро все кончится.

– Не стоит извиняться, – сказала Сара, – в этом есть моя вина. Я так понимаю, что все это из-за меня получилось.

– Я не буду возражать из деликатности. Этот человек, Джамал, настолько хочет заполучить тебя, что вышел из рамок приличия. Странное совпадение, я второй раз из-за тебя попадаю в переплет. Это не упрек, а констатация факта.

– Девочки, вы мне поможете? – с веранды крикнула мать.

Мариам сразу же побежала в дом, а Сара задержалась, чтобы спросить:

– Что мне для вас сделать, хотите чаю?

Али улыбнулся.

– Что? – спросила Сара.

– Я все время пытался понять, чего же мне не хватает, теперь понял – твоего чая.

– Это правда? – спросила Сара.

– Абсолютная правда, – подтвердил Али.

Сара улыбнулась и ушла в дом. В беседку вернулся Панах, за ним шла его мать, неся поднос с розовой водой, шербетом и сладостями.

– Вы поужинаете с нами? – спросил молла Панах.

– Ну почему ты спрашиваешь, – вмешалась мать, – конечно, поужинает.

– В таком случае, не ешьте пока сладкого, – сказал молла Панах, – чтобы не испортить аппетит.

– Как хорошо, что ваш друг привел к нам этих девушек, – сказала мать, – я так рада общению с ними. С тех пор как умер мой муж, мы живем вдвоем. Я все уговариваю его жениться, но он меня не слушает.