Девичья башня

Это могло означать лишь одно – Али выследили и схватили, и это могло быть дело рук только одного человека – мирзы Джамала. Как это он умудрился в один день схватить сразу и Али, и Сару. И, как ни странно, это было меньшим злом, ибо существовала еще вероятность того, что выследили не Али, а княжну, и схватили ее любовника. Но это было так ужасно, что Егор эту мысль сразу отбросил. Уверив себя в том, что в этом случае княжна не была бы так безмятежна. «Из огня да в полымя», – сказал он себе. Когда вернулся Рамиз, Егор, наказав ему никуда не отлучаться, пошел домой, продолжая ломать себе голову над решением головоломки.

* * *

Имам соборной мечети – Сейфулла был желчный семидесятилетний старик, его аскетичный внешний вид полностью соответствовал его образу жизни. Он был давно вдов, имел взрослых детей, которые с ним не знались из-за его тяжелого нрава. К тому же он часто постился, что так же не способствовало жизнелюбию. То есть он был совершенно свободен от жизненных пристрастий. Никто не мог иметь на него влияние, он ни в гуруш[36] не ставил ни светскую, ни военную власть. Говорили, что его побаивался сам ширван- шах Фарибурз, который, надо признать, боялся всех – и грузин, и хорезмийцев, и сельджуков. Имам бывал когда-то в Багдаде и водил знакомство с самим халифом, который своими маншурами все еще придавал законность власти мусульманских правителей. Это давно уже было формальностью, но, тем не менее, об этом еще помнили. Молле Панаху было тяжело служить под началом такого человека, но в нем было качество, за которое его уважали все. Он не терпел несправедливости. Особенно, когда это касалось его окружения. Выслушав жалобу моллы Панаха, имам сказал:

– Панах, ты уже приходил ко мне с этим делом, и я тебе говорил, что вакф – это дело богоугодное. Мое покровительство не зависит от подарка. И, если у власти есть претензии к иностранцам, я не могу вмешиваться в дела государства. Пойми меня правильно.

– Я помню ваш ответ. – Сказал Панах, – но обстоятельства изменились. На сей раз дело касается лично меня.

– Каким образом? Ты что с ними породнился?

– Еще нет, но вы удивительно прозорливы, – сказал Панах, – украденная девушка, моя невеста. Для меня это теперь вопрос чести. Я оскорблен. Если вы не поможете мне, то я сложу с себя сан и отвечу на оскорбление, как мужчина.

– Ладно, ладно, – остановил его имам, – не горячись, не надо меня шантажировать.

– Я не шантажирую, я говорю правду.

– Ты мой лучший молла, – помедлив, сказал имам, – я не могу этого допустить. Как его зовут?

– Мирза Джамал, он племянник вали.

– Помню. Ну что же, сходим к нему еще раз.

Вали встретил их с преувеличенным уважением, поднялся с места, пошел навстречу двумя руками тряс протянутую руку имама.

– Раис, – сказал сухо имам, – ты помнишь, я спрашивал тебя о деле двух иностранцев.

– Помню, как не помнить, – ответил вали. – Я еще сказал, что дело сие не стоит вашего драгоценного времени.

– В твоих словах раис был резон. И я принял на веру твои слова, и не стал усугублять. Но вчера похитили невесту одного из моих служителей. Он настаивает на том, что это дело рук твоего испорченного племянника, на которого почему-то ты не можешь найти управу. Я не могу понять. Почему чиновник такового серьезного ведомства, в этот тяжелый для государства час, забросив свои дела, занимается непотребством, похищает мужчин, женщин.

– Можно я отвечу, шейх? – несколько глумливо произнес вали.

– Нужно, чтобы ты ответил, раис.

– Я ничего об этом не знаю, – сказал вали и картинно развел руками.

После долгой паузы имам встал:

– Ну что же, не буду отнимать у тебя время.

– Я был рад видеть вас, шейх, – вежливо сказал вали.

В дверях имам остановился и спросил у вали:

– Ты не слышал случайно, шах прибывает сегодня или завтра?

Этот простой вопрос почему-то вызвал замешательство у вали, он вновь развел руками.

– Давно я с ним не беседовал, – сказал имам. – До свидания.

– Я был рад видеть вас, – повторил вали.

Улыбка на его лице держалась ровно до тех пор, пока за посетителями не закрылась дверь. Выждав некоторое время, он схватил разукрашенный, изящный глиняный кувшин, стоявший у него на столе со времени последнего праздника Новруза, и швырнул его в стену. Когда в комнату заглянул встревоженный дежурный офицер, он сказал ему:

– Убери, а после разыщи Джамала и доставь его ко мне.

Грохот разбитой посуды донесся до слуха имама и Панаха, когда они выходили из здания полиции. Они переглянулись, и имам сказал:

– Здесь нечисто, но что я могу еще сделать? Если ты считаешь, что еще что-то в моих силах – скажи. Я могу пойти к шаху, но, кто знает, когда он появится. А ее… кто он ей, тот, кого арестовали сразу?

– Хозяин, она его рабыня.

– Ты собрался жениться на рабыне?

– Разве это предосудительно? Матери всех халифов были рабынями. Вам ли этого не знать?

– Да. Но к чему это привело, посмотри, к чему катится мусульманский мир. Халифов давно уже никто ни во что не ставит.

– Я все равно уже на ней не женюсь, – с горечью в голосе сказал Панах.