Девятый Вал: Эпизод 1 (СИ)

Когда двое мужчин вернулись в лагерь, взору их предстала весьма необычная картина. Эммет, раненый сапер их группы, висел в воздухе, визжа от восторга, точно ребенок, напротив стоящей с вытянутой рукой Аксонны. На ее тонких губах играла легкая улыбка.

Она успела скинуть накидку и стояла в обычном своем черном плаще с ныне сброшенным на плечи капюшоном. Руки по локоть обтягивали также черные кожаные перчатки, на поясе висела кобура с раритетным «Магнумом» 357 калибра, ноги по середину бедра обтягивали сапоги со странным гидравлическим устройством, поддерживающим стопу и образующим подобие платформы, с помощью которого девушка могла спрыгнуть с N-этажного дома и не получить ни синяка. Техник группы Ралли, однажды попросивший посмотреть на это устройство, назвал его инертным гасителем – эта непростая конструкция полностью поглощала инерцию падающего тела, позволяя обладателю приземлиться почти безболезненно. Все «почти» заключалось в неслабой отдаче – как при стрельбе, например, с крупнокалиберного ружья, разве что импульс приходился на ноги, а не в плечо.

Никанор слегка скривился, разглядывая ее, как тысячи раз до того. Аксоннеса Эннобили для наемнической группы «Аспид» была единовременно и ее козырем, и бомбой с часовым механизмом. Ее, выжившую испытуемую какого-то нелегального недопроекта, подобрали в одной из богом забытых колоний, приняв сперва как ученицу и «щенка». Никто не знал, что и кто она есть, даже в ее истории никто не стал разбираться. Тогда.

Поскольку «щенок», едва пообвыкнув в новой среде обитания, показал свой характер и возможные силы. Кто знал, что в этой анфорке, симбиозе человеческой и инопланетной природы, в этом хрупком и первое время боящемся все и вся существе проснется непокорная и непредсказуемая сила телекинеза? Кто знал, что пытавшийся разговорить прежде постоянно молчавшую Аксонну Ралли окажется выброшенным в другую комнату, попутно проломив собственным телом бетонную стену? Кто знал, что Аксонна окажется тщательно замаскированной машиной для убийства?

Смутные воспоминания из школьного учебника истории подсказали Никанору, что ее раса, раса анфоров, была создана около семиста лет назад в результате Кибербума - прибытии на Землю, ныне известную как Терру, расы сталкеров. Сталкеры были почитателями природы и жизни в любом ее проявлении, а потому, увидев, что сотворили люди с собственным домом, искренне ужаснулись. Изначальной целью сталкеров было знакомство, но теперь часть дипмиссии настаивала на бесхитростном уничтожении "этих вредителей", а часть - на шансе неразумным хомо сапиенсам. Сам правитель сталкеров был против того, чтобы люди продолжали губить свою планету, но все же его и сторонников войны удалось уговорить.

Сталкеры выдвинули ультиматум: войны не будет, людям даже позволят вступить в галактическое сообщество, но они будут должны восстановить свой дом. Вредное производство заменить на безопасное, запретить вырубку немногих оставшихся лесов, охоту на исчезающие виды животных и так далее, но самое главное - необходимо будет создать единое правительство, единое государство, в котором не будет места склокам и войнам. Основная сталкерская делегация улетела домой, оставив группу ученых и юристов. Первые изучали человеческую природу и биологию Терры, вторые - законодательства различных стран. И за несколько лет была создана Террианская республика и единый свод законов для всех.

Сталкерские ученые же, основываясь на податливости собственных генов, сумели создать генетическую программу, которая создала бы подрасу новых людей - умней, живущих дольше, сильней, живучей обычных. Добровольцы - а это было около четырех миллионов человек - прошли через эту программу и стали анфорами. Часть их осталась на Терре - помогать восстанавливать планету, часть с согласия сталкеров обосновалась на незанятых ими системах, создав собственное государство - Альянс Анфорских Колоний.

Аксонна во многом не была похожа на своих соплеменников, не единожды встречавшихся «Аспидом». Прочие анфоры блюли нейтралитет и предпочитали не отсвечивать, хотя любили поговорить на интересную тему и как следует ее помусолить, добраться до места, где собеседник уже не мог ничего сказать, а они хитро щурились и, выдав загадочную фразу а-ля «понимай как хочешь», удалялись. Аксонна же была резка, импульсивна, стремилась выместить все то, что имела внутри, на окружающий ее мир, словно реактор, работавший без постоянной охлаждающей системы, говорила лишь по делу, будто куда-то постоянно спешила. Никто не знал, что творилось в ее голове, а расспрашивать было боязно. Хотя в приступы хорошего настроения, как называл их Леня, она могла рассказать что-то из своей непростой жизни: о том самом нелегальном проекте, который назывался «Вектор», о собственных способностях, о местах, где была. Наемники точно знали, что у Аксонны был живой приемный отец, ныне неизвестно где болтающийся, и родной, погибший, когда она была еще неделя-две от роду.