Девятый Вал: Эпизод 1 (СИ)

Ирайдвар посмотрел на жену, разговаривавшую с Аксонной, и дочь, которая, сидя на руках матери, увлеченно махала отцу. Шляпа Десенакта теперь была величайшим сокровищем Ларанай, и она придерживала ее лапкой, чтобы не провалиться в тулью.

Вы правы. И знаете… мне кажется, одних кредитов, чтобы отблагодарить вас, недостаточно. Я найду способ еще как-нибудь помочь вам, Фенариус. Еще раз тысяча благодарностей, - улыбнулся посол. – И удачи вам.

Вам и вашей семье тоже, Ирайдвар, - кивнул Ларгентум, и каждый планетянин направился к своим.

Гибель Алексиса стала горем для всего Азурекса. Его знали и любили не меньше его музыки, Дайвер и вовсе прибежал к трапу едва прибывшей "Призмы", отказываясь верить лишь словам. Лишь увидев тело друга, белый, как снег на посадочной площадке, он метнулся к Ларгентуму, но не стал спрашивать что-либо или кричать, лишь разрыдался наконец и крепко обнял сталкера.

"Трое негритят в зверинце оказались, - сказал он, хлюпая носом у завернутого в белый саван тела. - Одного схватил медведь. Вдвоем они остались".

Бывший наставник Саундбайта, Ратенту, выслушав рассказ Серафима на собрании Коллегии, справедливо заметил, что только выбраться из той бойни живыми уже достойно признания. Владимир же добавил, что инициация Аватара Отваги «тоже вам не шубу в трусы заправлять». Выяснилось, что Ирайдвар даже с наценкой за погибшего заплатил очень много, причем забирать обратно катарии отказывался. Сказал, что «такие, как вы, всегда будут нужны этому миру».

Разумеется, отдельно на отряд самоубийц наорал и Кристофер, к которому Кроссера сразу после доклада почти насильно отволокла и Ларгентума, и Аксонну, и Элу, и Десенакта, который имел в Азурексе какие-то свои полудемонячьи дела. Как Тэллони ни пытался придраться к Элу, анфора Авиценне все же пришлось отпустить – перерождение в пламени Новы не только исцелило раны, нанесенные проекцией, но и вылечило старые ожоги. Впрочем, отпустил не без банки витаминов. Пытавшемуся сопротивляться суровому медицинскому осмотру Десенакту Кристофер воткнул в плечо шприц с универсальным обеззараживающим коктейлем и за шиворот уволок фон Морта на перевязку – все же, от Кел-Аньета никто абсолютно целым не уходил. Аксонну Авиценна без разговоров засунул под диагност и, узрев результаты, долго и впечатляюще орал на троицу ранжеров как на общегалактическом, так и на итальянском, но до рукоприкладства не дошел, предпочтя вернуться к Радуге и объявить под ее протестующий вопль, что, по меньшей мере, неделю она будет лежать в палате клиники под наблюдением. Не насытившийся нравоучениями, и без того нервный в преддверии праздников Кристофер долго и уничижительно высказывал свое мнение о степени интеллекта подобных пациентов, которые мало того что ввязываются в драки с личностями, вероятность перебороть которые крайне мала, так еще и забывают про защиту, надеясь на удачу. Удача, по мнению Авиценны, накладывавшего свежие повязки на раны и перешивавшего порезы, зашитые «в высшей степени disgustoso (отвратительно)», была явлением таким же мифическим, как цветущий папоротник на Ивана Купалу, и все решала не волшебная удача, но лишь каскад факторов, который привел к тому или иному исходу.

Обиженную же на Авиценну до глубины души Аксонну – с режимом находящихся на интенсивной терапии, помноженным на неумолимость Кристофера, она не могла отпраздновать первый ее нормальный Новый год с друзьями и побывать на вечеринке Дайвера – Авиценна рыком послал за своими вещами на переезд в палату. Дайвер пытался уговорить преданного своей профессии Кристофера отпустить анфорку хотя бы в новогоднюю ночь под его надзор, но Авиценна ответил ему таким свирепым взглядом, что марон решил не нарываться и со вздохом согласился с решением врача.

Впрочем, согласился лишь внешне. Навестив подругу следующим утром, якобы вручить «на почитать» Артура Дойля, он недвусмысленно намекнул, что, по крайней мере, новогоднюю ночь она сидеть здесь не будет. Заходил Авак, принесший анфорке ноутбук и сладостей. Потом и Элу появился, дабы обнять сестру и отдать подарок – набор из разноцветных резинок и заколок на замену потерянной – сейчас. Анфорка не преминула тут же пустить набор в дело, и скоро дорогой братец оказался обладателем целого вороха косичек на пародию сталкерских, защемленных цветастыми заколками где только можно. Вошедший, дабы проверить раны пациентки, Кристофер, узрев творение рук Радуги, отшатнулся обратно в коридор, перекрестился и закрыл за собой дверь. Близнецы переглянулись и заржали в голос.

У меня есть младшая сестра – а значит, я прекрасен! – смеясь, обнимал Аксонну Элу.