Девятый круг

Я вспомнил свое настоящее имя: Джиллигэн Коннор. Я вспомнил, что специально арендовал эту уединенную виллу на итальянском побережье, поскольку она находилась рядом с тем местом, где проводили отпуск Анна Совянак и ее семья. Вспомнил, как на пляже завязал знакомство с Анной, — встреча выглядела совершенно случайной, хотя на самом деле вовсе таковой не была. Вспомнил, как выражал ей сочувствие, когда она доверительно поведала мне о своих проблемах, связанных с мужем. О его грубости, о том, что он воспринимал ее как нечто само собой разумеющееся, что никогда ничего не хотел делать по дому, перестал ухаживать за ней и искать с ней близости, как было когда-то. Я внимательно выслушивал ее жалобы на все это, а также рассказы о сложностях во взаимоотношениях с детьми, с коллегами по работе, с друзьями.

Я не думаю, что по натуре Анна была женщиной, склонной жаловаться и ныть, но ведь люди любят поговорить о себе и, вероятно, ощущают некое раскрепощение, беседуя с симпатичным незнакомцем, которого они вряд ли когда-нибудь увидят снова после отпуска.

Пару раз мы встречались на пляже, куда она, разгоряченная, приходила после очередной ссоры с мужем. Это очень облегчало мою задачу, но в случае необходимости я должен был найти другой путь. Я всегда находил его.

Однажды я пригласил Анну зайти ко мне на виллу выпить по стаканчику, и она с радостью согласилась, явно рассчитывая завести интимную связь на стороне и находя идею об отпускном адюльтере весьма привлекательной на фоне семейных проблем. Ну и конечно же, свою роль сыграло то, что я был моложе ее мужа и не оброс жирком, подобно многим мужчинам среднего возраста, поскольку всегда держал себя в форме. Я приготовил выпивку, мы вышли на веранду и уселись на диване.

Перед нашими глазами расстилался уединенный пляж, покрытый чистейшим белым песком, в воздухе ощущался солоноватый привкус морской воды, а приглушенный рокот прибоя дополнял великолепный романтический ореол окружающей обстановки. Ей оказалось достаточно пары стаканчиков, чтобы начать целовать меня. Я рассмеялся, когда она, охваченная страстным желанием, смахнула на пол стакан с коктейлем и принялась рвать пуговицы на моей рубашке. Она с придыханием всхлипнула от неожиданности, когда с восторженным удивлением проводила ладонями по моим накачанным мышцам на груди и животе.

— А ты не тощий! — поддразнивала она меня. — Ты, должно быть, постоянно тренируешься!

— Каждый день, — с улыбкой тихонько подтвердил я, касаясь губами ее уха.

Она хихикнула, когда я поднял ее с дивана и повел к пляжу… В конце концов, для чего же здесь существуют пляжи? Это она однажды с горечью задала мне такой вопрос, жалуясь на пассивность своего мужа. Что касается меня, то я никогда не видел в пляжах ничего особенно привлекательного. Итак, мы сошли вниз, на песок, при этом ее глаза сияли от возбуждения и от низменного предвкушения получить удовольствие, изменяя человеку, которого полагается любить. Я чувствовал, как она ласково гладит мне затылок и шею, и медленно, по одной, расстегивал пуговки ее блузки… А потом, когда ее руки были заняты судорожной возней с моим брючным ремнем, я дотянулся до ножа, спрятанного у меня на лодыжке, и всадил его ей в шею.

Какое-то время мы лежали неподвижно, и она истекала кровью. Я знал, куда нужно ударить, чтобы смерть оказалась относительно безболезненной и почти мгновенной. Скрытая видеокамера, установленная на веранде, зафиксировала все. Дальнейшее было делом несложным: обернуть тело пластиковым покрывалом, уложить его в контейнер, погрузить контейнер в арендованную мною маленькую рыбачью лодочку, немного поработать веслами, а затем выбросить контейнер в воды Средиземного моря.

Я запланировал осуществить все это на пляже потому, что море смоет запятнанный кровью песок и мне не понадобится ничего предпринимать для его очистки. Мебель на вилле была бежевого цвета, кругом было полно белых покрывал и простыней, с которых не так-то легко было бы удалить пятна, а наличие грязи никогда не приводит ни к чему хорошему. Вообще беспорядок — штука вредная и всегда вызывает слишком много вопросов.

После этого я долго мыл и оттирал руки в ванной, так чтобы на них не осталось ни одной капли крови, даже ее следов под ногтями. Затем снял с себя всю одежду и бросил ее в наполненную водой ванну, чтобы она там отмокла. Когда вода в ванне постепенно окрасилась в розовый цвет, я принял душ и смыл все следы со своих волос и с кожи. Я делаю так каждый раз. Я не переношу, когда на мне остается чья-то кровь, и, как я уже утверждал ранее, наличие грязи — это нехорошо.