Девятый круг

Эндрю З. Томас – «Убийца и его оружие»

Он узрел все сразу – откровение. Стены вокруг рушились сами собой. Размыкались скрепы. Спадали оковы.

Добро и зло, эти извечные искусственные линзы, через которые видит себя человечество, были не более чем плутовством. Закона как такового не существовало – никакого, кроме того, которого он решал придерживаться сам. Все остальное было слабостью, приверженностью иллюзии. Он стоял выше всего этого; выше всего – был богом собственного мира. И в этот момент он постиг, как отныне будет жить. К какому нравственному – и никакому иному – коду бытия ему стоит тяготеть. Мир был велик, а жизнь коротка, а надо было ухватить столь много красоты.

Он будет чтить лишь свою волю.

И изыскивать средства для своего удовлетворения.

Он поднялся с камня, на котором сидел, поглощенный мыслями, все эти семь часов, и, омытый чистейшим утренним светом, вскричал с вершины этой четырехкилометровой горы, обращаясь к слепящему солнцу. Голос его эхом громового раската отскочил от окружающих вершин, скатившись вниз по склонам в зеленую чащобу бескрайнего леса. Еще никогда в жизни он не ощущал себя таким сильным, исполненным радости, таким неодолимым.

«Сегодня ночью», – решил он, начиная спуск с горы на ногах столь легких, что того гляди взовьешься в небо и заскользишь над долиной, словно какая-нибудь грозная птица.

Да.

Свою новую жизнь он начнет с нынешней ночи.

«Запомни ночь сию, всему начало». Начни с приятия того самого позыва, которого ты остерегался еще вчера, когда они остановились возле твоего костра, чтобы поздороваться.

Начни с убийства той молодой пары, что поставила палатку на той стороне ручья.

151

Эту страницу я перечла еще два раза, после чего заново прочла тот отрывок из «Поджигателя» в попытке понять, для чего эти страницы помечены. Что хотел сказать мне Лютер? Это что, ключи от шифров? Или он просто разыгрывал головоломки?

Возле аквариума нашлись свидетели, видевшие, как он скинул там тот картонный ящик. На Лютере была синяя рабочая униформа, а сидел он за рулем белого автофургона, хотя никто не запомнил, какой марки, модели и с какими номерами.

Херб уже опросил родственников обеих жертв. На первый взгляд никакой связи между ними не существовало, кроме курьезного факта, что Маркетта скинули возле «Аквариума Шедд», а первую жертву звали Джессика Шедд. Хотя Джессика ни малейшего отношения к аквариуму не имела.

Меня колола какая-то игла: я упускаю нечто самоочевидное.

Отпечатки пальцев на коробке принадлежали Лютеру Кайту. Отпечатки на книге принадлежали Эндрю З. Томасу.

Я это, не переставая, обдумывала. Лютер что, каким-то образом завладел личными экземплярами Томаса, пытаясь представить дело так, что к делу так или иначе причастен писатель? Или, может, Томас томился не в подвале у Вайолет, как предполагала его литературный агент, а в застенках у Кайта?

Мысль о пленении психопатом – и не год, не два, а полтора десятка лет! – бросала в дрожь.

Появилась и еще одна мысль. Я забыла сделать снимок пакета с надписью маркером… Как там? «ДЖЕК – ЭТО БЫЛ РЕАЛЬНЫЙ УЛЕТ – Л. К.».

Поскольку у меня имелся образец почерка Томаса (письмо его агенту), то можно было, сличив их, установить, совпадают ли они. Если окажется, что да, то это будет крепким доказательством, что Эндрю Томас все еще жив.

Я отправила Хербу эсэмэс с просьбой выслать мне снимки обоих тех пакетов.