Девятый дом

Когда мы были подростками, развлечением для нас было во время поездки в лифте приоткрыть одну из внутренних дверок и смотреть, как перед тобой через сетку мелькают этажи. Вообще, лифт был запрограммирован таким образом, что если во время поездки внутренние двери открывались, то лифт останавливался.

Но это была советская несовершенная электроника, и иногда лифт не останавливался, а продолжал движение с открытыми дверцами. И вот тут появлялось поле для экспериментов: а сломается ли карандаш, если его засунуть в сетку шахты; а если плюнуть через сетку, слюна пролетит насквозь или повиснет на сетке; а успеешь ли вытащить палец, если быстро засунуть его в сетку; а получиться ли открыть внешнюю дверь какого-нибудь этажа, если нажать на ручку быстро, строго в момент, когда кабина поравняется с этажом?

Сколько пальцев было прищемлено этими дверцами. А однажды, когда Монг был еще маленьким, его папа, не дождавшись, когда Монг отойдет на безопасное расстояние от дверей, отпустил их, и Монгу дверцами прищемило нижнюю губу. Сколько слез тогда пролилось и сколько гнева было извергнуто на это чудо техники!»

Так он стоял, предавшись воспоминаниям, нахлынувшим внезапно, но шаги за спиной также внезапно вернули его в реальность. Мужчина в сером костюме, белой рубашке и темно-синем галстуке с портфелем в руках, который с виду казался пустым и невесомым и был необходим только для придания видимой важности, подошел к лифту, даже не взглянув на Монга, и нажал кнопку вызова. Где-то высоко начал нарастать гул: заработал мотор. Гул усиливался, и прошло не меньше минуты, пока лифт спустился на первый этаж. Должно быть, он спускался с самого последнего этажа.

Лифт остановился. Мужчина в костюме энергичными шагами двинулся к лифту так, что Монгу пришлось отойти в сторону, чтобы они не столкнулись. Он с силой рванул ручку лифта вниз и на себя, но дверь не поддалась. Мужчина занервничал и стал дергать ручку еще сильнее.

– Разрешите, я попробую, – сказал Монг.

Мужчина, подумав секунду, отошел. И Монг спокойно открыл дверь лифта, надавив на ручку вниз. Он хорошо помнил эти лифты и знал, что советская машина поддается не только силе, но еще и знанию, как именно эту силу применить. Вниз, просто вниз, и никакой суеты.

Как только дверь поддалась, мужчина вновь обошел Монга с левой стороны, отодвинув его плечом, как будто в лифте было место только для одного. Видимо, мужчина очень спешил. Но ведь он все равно не уедет раньше, чем в лифт зайдет Монг.

– Вам какой этаж? – спросил Монг попутчика, когда они оба зашли в лифт и закрыли двери.

– Я сам, – ответил мужчина и нажал кнопку последнего двенадцатого этажа. Монг не знал, на какой этаж ему нужно, и решил поехать на девятый, на котором и жил при жизни.

Цифра девять ему нравилась и сопровождала его всю жизнь. Еще в детстве, когда маленький Монреаль жил с родителями, номер их дома был тридцать девять. Потом, повзрослев и обзаведясь собственной квартирой, Монг удивился, что номер его дома по-прежнему остался тридцать девятым, – как будто он никуда и не переезжал, – только совсем на другой улице и в другом районе. В номере квартиры 118 девятки не оказалось, но Монг этому совершенно не расстроился, а скорее даже обрадовался, потому что с девятками и так был уже перебор. К девятке в номере дома добавился еще и девятый этаж. Девятка была в номере его первой машины, а в номере паспорта присутствовали целых две девятки. «Наверно, эта цифра приносит мне удачу», – заключил Монг, и когда появились мобильные телефоны, то выбрал себе номер, в котором девяток было пять подряд. Это стоило Монгу кругленькую сумму, но он не стал жалеть денег на цифры, которые были ему приятны. Ведь на неприятный и сложно запоминающийся номер и звонить никто не захочет. Конечно же, человек скорее запомнит номер 411–419–99–99, чем 416–381–59–72.

Лифт тронулся с места.

«Торопится куда-то, – думал Монг, – серьезный мужчина, у серьезного мужчины и дела серьезные. Хорошо, что я никуда не спешу. Эта спешка так выматывает. Бывает, торопишься, не успеваешь, все делаешь на лету, и все сразу начинает из рук валиться».

Монг вспомнил, как раньше вставал по утрам на работу. Специально ставил будильник чуть пораньше с расчетом на то, чтобы еще немного полежать в кровати. И еще один будильник на десять минут позже на случай, если уснет обратно. После второго будильника у Монга оставался ровно час, что представлялось избыточным, на то, чтобы умыться и одеться. Завтракал Монг на работе для экономии времени. В планах все выглядело размеренно и спокойно. А по факту получалось по-другому.

С мелодией первого будильника Монг переворачивался на другой бок, зная, что у него есть еще десять минут на досмотр сна. Со звуками второго будильника он убеждался, как ему казалось, что уже проснулся, и, понимая, что в запасе есть целый час, разрешал себе поваляться еще пару минут с открытыми глазами. «Ничего не произойдет, если я закрою на секунду глаза, я ведь проснулся, только на секунду», – думал Монг. И засыпал обратно.