Девятнадцать минут

Джордан похолодел. Его партнер отошел от своей роли, и теперь он сам не знал, какую реплику подать. А занавес должен был вот-вот опуститься. Лихорадочно прокручивая в уме последние слова Питера, Джордан понял, что они не так уж плохи. Они прозвучали как свидетельство полного одиночества и отчаяния. «Ты еще можешь спасти положение!» – мысленно сказал Джордан сам себе и подошел к Питеру, стараясь взглядом внушить ему: «Соберись! Иди туда, куда я тебя веду!» Нужно было показать присяжным: этот мальчик вышел к ним для того, чтобы выразить раскаяние.

– Но вы ведь понимаете, Питер, что в тот день не победил никто?

Джордан заметил, как в глазах Питера что-то сверкнуло. Маленький огонек возродившегося оптимизма. Видимо он, адвокат, перестарался. Пять месяцев он твердил подзащитному: «Тебя могут оправдать, у меня есть стратегия, я знаю, что делаю…» И вот именно сейчас парень решил ему поверить – не нашел, черт побери, лучшего момента!

– Но ведь игра еще не закончена? – сказал Питер и с надеждой улыбнулся Джордану.

Тот едва не потерял самообладание. Когда двое из присяжных отвернулись, он отошел к своему столу, беззвучно ругаясь. Питер совершил ту же ошибку, которую совершал всегда. Он никогда не понимал, как то, что он говорит или делает, звучит или выглядит со стороны. Вот и сейчас он произвел на всех впечатление маньяка-убийцы, хотя на самом деле просто пошутил, обращаясь к одному из своих очень немногочисленных друзей.

– Мистер Макафи, – сказал судья. – У вас есть еще вопросы?

Джордан хотел задать Питеру тысячу вопросов: «Как ты мог так со мной поступить? Как ты мог так поступить с собой? Как мне теперь убедить присяжных, что ты сказал одно, а думал другое?» Он покачал головой, оценивая положение дел, но судья принял это за ответ и передал слово прокурору.

Джордан встрепенулся. «Постойте! – чуть не вырвалось у него. – Погодите, я придумал!» Он затаил дыхание: если Диана спросит у Питера хоть что-нибудь, хоть второе имя, то он, Джордан, потом снова сможет задавать вопросы. Тогда ему удастся изменить мнение присяжных о своем подзащитном.

Диана полистала свою записную книжку и положила ее на стол обложкой вверх:

– У обвинения нет вопросов, Ваша честь.

Судья Вагнер вызвал приставов:

– Отведите мистера Хоутона на его место. Мы прерываем слушание до понедельника.

Как только присяжные вышли, зал забурлил. Репортеры устремились к Джордану в надежде заполучить цитату для броского заголовка, но тот, схватив свой портфель, почти бегом бросился к задней двери, через которую как раз выводили подсудимого.

– Стойте! – крикнул Джордан двум конвойным, шедшим по обе стороны от Питера, закованного в наручники. – Я должен поговорить с моим клиентом о следующем заседании!

Конвойные переглянулись.

– У вас две минуты, – сказал один из них, но оба остались стоять, где стояли.

Другой возможности поговорить с Питером в ближайшее время ждать не приходилось.

– Ну как? – улыбнулся Питер.

Его раскрасневшаяся физиономия сияла. Джордан задумался, подбирая нужные слова:

– Ты сказал то, что и хотел сказать?

– Ага.

– Ну тогда хорошо.

Джордан стоял и смотрел своему подзащитному вслед, пока его вели по коридору. Перед тем как повернуть за угол, Питер поднял сцепленные руки и помахал. Джордан кивнул, не вынимая рук из карманов.

Выйдя через служебную дверь, он проскочил мимо трех микроавтобусов со спутниковыми тарелками, похожими на огромных белых птиц. У задних стекол сидели продюсеры, редактирующие материал для вечерних новостей. На всех мониторах Джордан увидел себя. А из приоткрытого окна до него донесся голос Питера: «Но ведь игра еще не закончена?» Адвокат закинул портфель за плечо и ускорил шаг. «Закончена», – пробормотал он.

В тот вечер Селена приготовила Джордану «последний обед смертника» – так он называл запеченного гуся, которого по традиции жена подавала ему перед заключительным днем слушаний. Твой гусь готов[25]. Уложив Сэма, Селена поставила перед мужем тарелку и села напротив.

– Даже не знаю, что сказать, – призналась она.

– Я еще не готов. – Джордан отстранил еду.

– Ты о чем?

– Я не могу закончить это дело так.

– Но, милый, после сегодняшнего экспромта Питера уже никакая пожарная команда не спасет.

– Я не могу просто опустить руки. Я внушил ему, что шанс есть. – Джордан с горечью посмотрел на Селену. – Я позволил ему говорить, хотя знал, чем это может обернуться. Теперь я должен что-то придумать. Что-то сказать, чтобы это заявление Питера не было последними словами, которые присяжные о нем услышат.

Селена придвинула тарелку к себе, забрала у Джордана нож с вилкой, отрезала кусочек мяса и обмакнула в вишневый соус.

– Гусь чертовски хорош! – сказала она. – Ты не знаешь, от чего отказываешься.

– Список свидетелей! – Джордан встал и принялся рыться в бумагах, сложенных на другом конце стола. – Среди тех, кого мы еще не вызывали, должен быть кто-то, кто может нам помочь. – Он пробежал глазами список имен. – Кто такая Луиза Херрман?

– Учительница Питера в третьем классе, – ответила Селена с набитым ртом.

– Какого черта мы внесли ее в список?