Девять жизней

– Пф-ф, ты манеры-то спрячь свои куда подальше, а то я и племянников своих могу позвать. Они у меня – ребятки крепкие, на раз-два тебе шею свернут, – с проворством, которого от особы столь преклонных лет обычно не ждешь, Эльза спрятала монетку в складках лифа, отложила в сторону журнал и достала из шкафа кривой металлический ключ. – Прошу, третья дверь справа по коридору.

Хозяйка еще что-то говорила вслед Дариусу, но он больше не слушал. Сил не осталось ни на что. Последние шаги до спасительной комнаты оказались самыми тяжелыми. Он чувствовал себя победителем – измотанным и полным предвкушения. Скоро, уже очень скоро все прекратится.

4.

Едва переступив порог своего убежища, Дариус смыл засохшую грязь с рук, судорожно зачерпнул щепоть «звездного шепота» из худого кисета и ссыпал ее в ложбинку между большим и указательным пальцами. Пару мгновений он с вожделением смотрел на блестящие кристаллики порошка, как смотрит ребенок на долгожданную сладость, после чего поднес руку к носу и шумно вдохнул.

Томительную секунду не происходило ничего, а потом… Боль исчезла. Исчезла внезапно, словно отсеченный нарост. В нос ударил запах затхлой сырости, плесени и собственного пота, заныли ушибленные колени и плечо. Отвращение, раздражение, усталость… от взрыва чувств и ощущений заколотилось сердце. Мысли послушно выстроились в ряд, сделались ясными и четкими. И, конечно же, вернулась долгожданная Сила.

Она пришла к Дариусу незамедлительно, бальзамом растекаясь по жилам, и вскружила голову гораздо сильнее, чем эйфория от самого зелья. Юстициар рассмеялся, точно безумец, поднял руки и с упоением наблюдал, как между ногтей пробегают крохотные искры. Прикрыв глаза, он сконцентрировался, театрально прищелкнул пальцами, и грязь на его вещах мгновенно посерела и осыпалась на пол густым облачком пыли.

– Так-то лучше, – мужчина скинул коричневый, идеально чистый плащ с плеч и завалился на кровать.

Слезы радости, облегчения и… горечи наполнили глаза и струйками побежали по впалым щекам. Дариус чувствовал себя самым счастливым и одновременно самым несчастным человеком в мире. Ненависть к магистрам Приората, ко всему, что с ним сделали, вспыхнула с новой силой.

Юстициар. Одно это слово вселяло страх, уважение и почтение в целые города. Блюститель порядка с абсолютной властью, наделенный правом казнить королей и миловать бродяг… Его слово – закон, истина в последней инстанции. Его приговор – окончателен. Только мало кто знал, через что приходилось проходить людям, дабы заслужить столь высокое звание.

В Приорат Правосудия Дариус попал в раннем детстве. Воспоминания о родных и близких давным-давно стерлись. Все, кроме одного: объятый огнем амбар, неистовое блеяние овец, чьи-то крики и… голубые искорки, пляшущие меж детских ноготков. Его ноготков. После этого мир его сузился до исполинских крепостных стен, а маленькая серая комнатка с письменным столом, сундуком для вещей и узкой койкой стала его прибежищем на долгие годы.

В Дариуса днями и ночами вколачивали строки из священного Кодекса, тексты действующих и давно забытых правил. Его заставляли изучать труды по логике, психологии, медицине и дюжине иных наук, которые хоть как-то могли пригодиться в дальнейшем служении. В слепом, фанатичном, неистовом служении во славу Верховного Судьи. В Приорате все совершалось во славу и во имя Судьи – истинного и единого для всех божества. Считалось, что люди, одаренные особыми способностями, носят в себе его частичку и обязаны посвятить свою жизнь исполнению его воли. Хотя теперь Дариусу казалось, что магистры на пару с Короной просто пытались обуздать колоссальную силу, которая могла достаться абсолютно любому человеку.

О да, контроль и послушание в Приорате ставились во главе всего прочего. Дариус сбился со счета, сколько послушников не выдержали бесконечных правил, занятий, молитв и жестоких наказаний за любую оплошность. Некоторые сходили с ума, некоторые кончали с собой, а некоторые просто ломались, превращаясь в запуганных, лишенных характера бедолаг.

Дариусу посчастливилось дожить до обряда посвящения, который и превратил его в юстициара – существо без лишних чувств и эмоций, всецело преданное своей вере и своему божеству. И он служил. Больше пятнадцати лет он колесил из города в город, прослыв одним из самых ярых поборников права. Он отдавал делу всего себя и каждый день благодарил судьбу за то, что обряд не прикончил его, как многих других.

После посвящения ушли все сомнения, боли и страхи. Священная Сила Дариуса возросла до таких высот, о которых он не мог и помыслить, а в голове яркой путеводной звездой горела единственная цель – принести справедливость всюду, куда смогут дотянуться его руки. И так продолжалось ровно до того момента, пока он не попробовал «звездный шепот». Дурман каким-то образом оказался в его утреннем чае, но идею покарать виновного Дариус отбросил спустя минуту после первого глотка.