Девять воплощений кошки

Неожиданно она вернулась и произнесла лишь одно слово:

– Юсуф.

– Опять он здесь? – Дитмар сразу забыл о том, что услышал от Кати. – Где? Куда он делся?

– Кажется, пошел к главной лестнице.

– Экспертиза еще одну загадку подбросила, – Дитмар вертел головой, высматривая Юсуфа. – С Юдиной ведь это он развлекался. Анализ ДНК, сперма. И дамочка бездну удовольствия получила. Но вот как они сошлись… когда успели только? Я совсем уже ничего не понимаю…

– Анфиса, пожалуйста, догони его, – попросила Катя.

– Кого, Юсуфа?

– Да, если он, конечно, не очень тебя пугает.

– Нет, но…

– Вежливо, очень интеллигентно, ты это умеешь, а он интеллигентность и уважение, кажется, ценит превыше всего. Догони его, задержи, скажи, что у нас к нему есть разговор.

– У нас?

– Да, у нас с тобой, – Катя кивнула. – Лейтенант, вы уж простите, но с Юсуфом нам лучше без вас поговорить. Вы только все можете испортить.

– Он знает, откуда вы, давно догадался.

– Ничего. Судя по всему… по этим результатам экспертизы, он женщин обожает и умеет с ними обращаться. Нам надо кое-что с ним обсудить негласно.

Катя направилась к главной лестнице. Там – Анфиса и Юсуф на фоне колонн из золотистого мрамора.

Юсуф – как обычно, в безукоризненном черном костюме, белой рубашке, изящный, вежливый и настороженный, как кобра. Анфиса – пунцовая от смущения, полная решимости выполнить задание, которое ей доверили. Они представляли странную пару.

Катя подошла к ним.

– Нам надо с вами поговорить, Юсуф. Спасибо, что уделили нам время. Очень обрадовалась, увидев вас снова, не думала, что вы станете появляться в музее часто, с тех пор, как тут работает полиция.

– Музей открыт для всех, – сказал Юсуф. – О чем разговор?

– О том, что убийца и музейный вор до сих пор не найдены. И очень возможно, что это одно и то же лицо.

– Вас это так волнует? Ах да, вам же платят, наверное, за все это, – Юсуф усмехнулся.

– Так же, как и вам когда-то платил ваш работодатель Саддыков.

– Уважаемый Ибрагимбек.

– Да, уважаемый и щедрый человек, – согласилась Катя быстро. Если честно, она против того покойного мафиози вообще ничего не имела. – И вас волнует то же самое, что и нас. Музейный вор до сих пор не найден. Не знаю, хотите ли вы поймать убийцу, но уж вора точно. И поэтому вы снова здесь.

– Я повторяю, музей открыт для всех. У вас все? Мне надо идти. Меня ждет уважаемая Виктория-ханум.

– Нет, у нас не все, разговор только начался, – Катя указала на банкетку наверху: – Может, присядем?

– Нет.

– Ладно, тогда прямо здесь. Мы с Анфисой присутствовали при проверке лотов и составлении акта, когда обнаружили пропажу. Я не видела всех экспонатов, их не доставали из ящиков, только считали, но я убедилась – это грандиозное и редкое собрание. Уникальное. И то, что ваш работодатель завещал его музею, это хорошо, это широкий жест. И то, что вы так одержимы идеей, чтобы коллекция вошла в собрание и была открыта посетителям, это тоже очень хорошо. Это достойно настоящего мужчины, что вы стремитесь выполнить волю покойного до конца.

– Вы видели алебастровые сосуды для благовоний? – спросил Юсуф.

– Не все, один достали во время сверки, остальные просто посчитали. Сосуд в форме двух птиц, шеи изогнуты, как ручки. Он размером с ладонь, и такая работа… Просто чудо.

– А ожерелье из цветного стекла?

– Да.

– А коллекцию золотых скарабеев?

– Она была в спецхране, профессор Гайкин о ней упоминал, там все в сохранности. Пропали только три небольших предмета…

– Я знаю, что пропало, – сказал Юсуф.

Анфиса в беседу не вмешивалась, она напряженно наблюдала за «человеком Узбека». Ей никогда не доводилось вот так запросто вступать в беседу с «человеком мафии», и сейчас она решала для себя, чем же этот тип отличается от всех остальных. И еще она думала, как ей поступить, если он вдруг выхватит свою знаменитую новую (взамен конфискованной) струну для виолончели – «классическую удавку» и набросится на них (мафия ж! с него станется). Анфиса решила действовать так же, как там, в приюте – вцепиться ему в руку зубами, тогда ведь сработало!

– И вы хотите найти вора. И мы этого хотим. И убийцу. Очень хотим. И хотим, чтобы коллекция… Проклятая она или нет, была тут в музее. И чтобы имя вашего работодателя стало известно, как имя мецената. Он это заслужил таким великолепным даром, – Катя откровенно льстила и старалась, чтобы речь ее пестрила цветистыми восточными оборотами. С ним надо говорить на его языке. – Перед такими вещами, древними сокровищами все меркнет. Все наши интриги, все противоречия, даже преступления прошлого. Остается лишь восхищение. И память. Память остается навечно. Я думаю, именно этого так желал ваш работодатель Саддыков.

– Да, желал. И он ничего не украл у них. Наоборот, сделал подарок.

– Юсуф, я сначала думала, что это Гайкин ее убил. Дарью Юдину. А потом узнала, что они брат с сестрой.

– Мне сказала об этом вчера Виктория-ханум.

– Но вы ведь этого прежде не знали?

– Нет.