Девять воплощений кошки

– Какие отношения? Никакие. Я ее впервые увидела в понедельник, когда она сюда явилась с комиссией. Нормальные рабочие.

– Но у вас ведь был с ней конфликт?

– Нет.

– Как нет? Разве не было конфликта? – Елистратов удивился так наивно, так простодушно.

– Да нет. Ничего такого. Кто вам сказал?

– Ну, возможно, я перепутал.

– Нет, ну кто вам такое сказал?

Катя… она тоже почувствовала – в поведении менеджера Кристины что-то изменилось.

– У вас нет предположений, кто мог убить Юдину? – спросил Елистратов.

– Нет. У меня никаких предположений нет. А у вас уже есть версии?

Кристина постоянно задавала вопросы тому, кто ее допрашивал. Правда, сейчас ее голос звучал не так повелительно, как в первую минуту.

– Мы будем отрабатывать все версии, которые возникнут. Но сами понимаете – она официальное лицо, руководитель государственной комиссии, присланной для проверки финансовой деятельности вашего музея. Версия того, что Юдину убили в связи с выполнением ею профессиональных обязанностей – главная.

– Так вы что же, нас подозреваете в убийстве? Нас? Музей?

Кристина вскочила со стула.

– Один человек или организованная группа… мы разберемся, – пообещал Елистратов, – не надо так нервничать, Кристина Львовна, мы во всем разберемся.

– Я не нервничаю, я просто… у меня нет слов.

– Вы можете быть свободны, большое спасибо вам за помощь следствию.

Вошел оперативник – Катя обратила внимание, что это все тот же самый, который приводил-уводил их всех, и к ней, к Кате он тоже подходил. Оперативник вывел Кристину из кабинета…

Катя на этот раз не делала попытки покинуть свой постылый шкаф. Потому что… сейчас еще кого-то приведут.

В комнату вошла Анфиса.

– Добрый вечер… то есть ночь… я ознакомился с показаниями, которые вы дали нашему сотруднику, – Елистратов снова предложил даме стул. – В общем и целом они совпадают с показаниями вашей подруги.

– Где Катя Петровская? – тревожно воскликнула Анфиса. – Где моя Катя?! Куда вы ее дели? Почему вы не даете нам с ней видеться? Она же сотрудник полиции, как и вы. Она в Главке на Никитском работает, это полиция Московской области. Думаете, вам все можно, да? Схватить человека… то есть нас, арестовать…

– Да вас никто не арестовывает, несмотря на то что на вас, Анфиса, и на вашей подруге улик полно, следов крови жертвы.

– Я сто раз уже объясняла, как это получилось, это я виновата, я на лестнице упала и Катьку сбила с ног. Мы грохнулись в темноте. Кто же знал, что там труп за дверью! Где моя Катя?!

– Екатерина, будьте добры, покажитесь. А то у меня мигрень от женских истерик, – сказал Елистратов.

Катя вздохнула полной грудью и распахнула створки шкафа.

Немая сцена.

Анфиса таращилась на нее, как на призрак… Призрак музея, призрак из шкафа.

– Анфис, слушай, тут такое дело. Генерал Елистратов предлагает нам поработать на МУР, – сказала она. – И у нас нет никакой возможности от этого предложения отказаться. В общем, мы в ужасной заднице, подружка.

Глава 19 Цветок лотоса

Когда с объяснениями и церемониями было покончено и Анфиса, уразумев, сказала, что она «тоже согласна и это в принципе интересно, даже заманчиво», Елистратов попросил их подождать в коридоре.

В комнату тут же набились оперативники, после блицдопросов МУР проводил блицсовещание на месте происшествия.

Катя посмотрела на часы – с ума сойти, четвертый час ночи! Или уже утра?

– Какой противный дядька, – поморщилась Анфиса. – Я вон по телеку смотрю, там МУР это МУР, орлы все, такие мужчины, майоры…

– Елистратов генерала недавно получил.

– Жутко противный. Смотрит, прямо дырку в тебе высверливает взглядом. И такой страшный, волосы прилизывает, чтобы лысину скрыть! По телеку в сериалах в МУРе такие мужчины, такие красавцы, прямо одинокие рейнджеры. А этот препротивнейший мужичок.

– Он умный, Анфиса. Профи настоящий.

– Так он ведь нас подозревает, что мы эту тетку прикончили! А я ее даже не видела тут в музее. И ты не видела.

– Я ее видела, Анфиса.

– Где?

– Не в музее, я тебе потом расскажу.

Анфиса озадаченно притихла. Но ненадолго.

– Как же это мы здесь на него работать станем тайно? – спросила она. – Вообще это, конечно, страх как заманчиво: поучаствовать в раскрытии зловещего убийства в музее… Нет, ты послушай, как это звучит – зловещего убийства в музее! Я сразу бы согласилась, не будь двух обстоятельств.

– Каких обстоятельств? – Катя прислушивалась к мужским голосам за дверью. О чем совещается опергруппа? Что еще Елистратов надумал?

– Ну, у меня разрешение на съемку подписано только на сегодня. На эту вот ночь. Как же мы будем тут ошиваться все время? Ведь тут ошиваться надо, слушать, разузнавать все. И не там, в залах, а здесь, в Нижнем царстве, в самом чреве музея.

– Об этом не беспокойся, думаю, Елистратов это устроит. Мы зависнем тут, Анфиса. Зато ты сможешь спокойно делать свой проект – снимать. Мы работаем под твоим прикрытием фотографа.