Девять с половиной идей

Оля уже наметила день, когда она скажет Толе про ребенка. Поскольку он был зачат в его день рождения, то узнать о том, что станет отцом, Толя должен в ее день рождения. В самом конце октября, когда она уже ощущала, что постепенно начинает полнеть, и состоялся этот знаменательный вечер. Все было так же, как и в тот день августа, – свечи, стол, накрытый только для них двоих на квартире ее тетки, которая тактично удалилась к своей подруге, причем с ночевкой.

– Дорогой, – сказала Оля уже в завершение праздника, – у меня есть для тебя сюрприз.

– Какой? – спросил он, начиная целовать ее. Это несколько сбивало Ольгу, сцену объявления о ребенке она представляла себе более строгой, но так было даже интереснее.

– Дорогой, – повторила Оля, – мне нужно сказать тебе кое-что очень важное. Скоро наша свадьба, и я хочу, чтобы ты знал…

– Что, Оленька? – спросил Анатолий, продолжая покрывать ее тело поцелуями. – Что ты хочешь сказать? Что любишь меня?

В этот момент раздался пронзительный звук рации, которую Анатолий всегда носил с собой. Он, приподняв голову, скривился:

– Даже в такой день, когда я могу расслабиться и побыть со своей невестой, они не оставляют меня в покое. Что делать, наша служба и опасна, и трудна.

Взяв рацию, он выслушал какое-то краткое сообщение. Потом, повернувшись к Оле, обнял ее:

– Как всегда, вызов в самое неподходящее время. Один рецидивист, за которым мы охотимся уже месяц, наконец-то пришел к своей любовнице. Мне надо идти, но это не займет много времени, задержим его – и я сразу же к тебе. Максимум через час. Кстати, ты хотела что-то сказать мне, это какой-то сюрприз? – продолжал он, одеваясь.

Оля, наблюдая за ним, подумала, что сообщать такую новость в спешке – не самое мудрое решение. Ведь Толя сказал, что скоро вернется. И тогда в их распоряжении будет вся ночь, долгая осенняя ночь, и она скажет, что он станет отцом. Это должно произойти в мае, ближе к лету.

– Нет, Толя, – ответила она. – Подожду, когда ты возвратишься. Это надо обсудить не спеша. Но сюрприз будет приятный, можешь мне поверить!

– Я тебе верю, милая, – ответил он, смеясь, поцеловал ее и сказал: – Я скоро, не пройдет и пары часов, как я снова буду здесь. И мы займемся тем, от чего нас отвлек звонок. Боже, как я жду этого часа!

Оля не знала, что это была последняя фраза Толи, что она никогда не сможет обменяться с ним кольцами. Но в тот вечер конца октября, когда погода начала портиться, шел мелкий затяжной дождь, грозивший перерасти в ливень, она не чувствовала тревоги или предупреждающего сигнала. Интуиция любящей женщины, если она и существует, в тот день отказала ей. Оля была уверена, что все будет хорошо, и с нетерпением ждала, когда вернется Толя.

Было около десяти вечера, когда наконец зазвонил телефон. Оля, которая с минуты на минуту ждала возвращения любимого, бросилась к телефону. Что-то ей подсказывало, что это он, и, ничего не подозревая, даже не обращая внимания на то, что трель звонка звучит как-то неумолимо и страшно, она сказала в трубку:

– Алло, Толя, это ты, милый?

В трубке сначала молчали, а потом раздался голос Татьяны Федоровны, безжизненный, какой-то тусклый и слишком собранный.

– Это его мама, – ответила она и замолчала.

– Да, Татьяна Федоровна! – отозвалась Оля, опять не чувствуя ни малейшего покалывания в сердце. Она даже не спросила, что случилось, потому как была уверена, что все хорошо.

– Оля, – произнесла мать Анатолия. – У меня к тебе… – Тут она не выдержала и начала всхлипывать в трубку. Потом она пыталась еще что-то сказать, но у нее не получалось. Рыдания становились все сильнее, голос ее слабел, и она замолчала.

– Что такое? – наконец спросила Оля, чувствуя, что у нее холодеют руки. Какой-то безжизненный холод вселялся в нее, но она еще не могла помыслить, насколько все серьезно.

Ей показалось, что на том конце провода уронили трубку, потом воцарилось молчание, и Оля безуспешно пыталась позвать Татьяну Федоровну. Та не отзывалась. Наконец кто-то взял трубку. Это был отец Толи.

– Ольга, это Николай Анатольевич, – сказал он. – К сожалению, должен вам сообщить, что Анатолий получил тяжелейшие ранения. Надежды на спасение практически нет, но ему сейчас делают операцию. Приезжайте как можно скорее. Вы нужны ему…

Похожие на мерные и тяжелые пощечины гудки завершили его короткий монолог. Оля сидела в кресле, прижимая к себе трубку. Сказанное с большим трудом доходило до ее сознания. Толя ранен, он умирает… Это кошмарный сон, наваждение, бред… Это все, что угодно, но только не правда, он не может умереть, не может… Умереть, так и не узнав, что будет отцом…

Но шок от известия прошел, осталась надежда на то, что все не так страшно, как сказал отец Толи. Ольга, чувствуя, что мысли захлестывают ее, бросилась на улицу.