Девять принцев Амбера

– Эрик пытается полностью овладеть ситуацией, – сказал Джулиан, – поскольку именно он оказался в Амбере, когда все началось. Во всяком случае, по-моему, цель его именно такова. Я предложил ему свою поддержку; если бы на его месте был один из вас, я, возможно, стал бы вашим союзником. Эрик возложил на меня обязанность охранять Арденский лес. Здесь проходит одна из главных дорог, ведущих в Амбер. Джерард контролирует подступы со стороны моря на юге, а Кейн – на севере.

– А где Бенедикт? – спросил Рэндом.

– Не знаю. О нем я ничего не слышал. Возможно, он где-то с Блейзом. А может, по-прежнему в Царстве Теней и даже не подозревает о том, что здесь произошло. Вполне возможно также, что он просто умер. Уже много лет о нем ни слуху ни духу.

– Сколько людей охраняют Арденский лес? – спросил Рэндом.

– Около тысячи, – ответил Джулиан. – И кое-кто, возможно, уже вас заприметил, но пока выжидает.

– Ну, если им угодно, чтобы ты остался жив, то пусть выжидают: это пока единственное, что им позволено, – сказал Рэндом.

– Да, ты прав, – откликнулся Джулиан. – Я вынужден все же принять ваши условия. Корвин поступил на редкость умно, оставив меня в живых. С таким пленником вы, пожалуй, сможете благополучно проехать через весь лес.

– Ишь как заговорил! Что, очень хочется в живых остаться? – съязвил Рэндом.

– Конечно, хочется! А что, нельзя?

– Отчего же…

– Я ведь все вам рассказал.

Рэндом рассмеялся:

– Ну, допустим, рассказал ты нам очень мало и далеко не все; я уверен, что из тебя вполне можно вытащить куда более ценную информацию. И мы это обязательно проверим при первой возможности. А, Корвин?

– Там видно будет, – сказал я. – Где Фиона?

– Где-то на юге, по-моему, – ответил Джулиан.

– А что слышно о Дейрдре?

– О ней я ничего не знаю.

– Ну а где Ллевелла?

– В Ребме.

– Ладно, – сказал я. – По-моему, ты иссяк. Это все?

– Все.

Дальше мы ехали молча. Лес наконец стал редеть. Я уже давно потерял Моргенштерна из виду, хотя время от времени замечал, что сокол Джулиана все еще кружится над нами. После поворота дорога пошла вверх; с обеих сторон высились ярко-красные горы. Топлива осталось меньше четверти бака. Где-то через час мы миновали две огромные, нависающие над дорогой скалы.

– Чудное место для засады, – сказал Рэндом.

– Неплохое, – согласился я. – А ты что на этот счет думаешь, Джулиан?

Он вздохнул и сказал:

– Да, все верно. Вас там ожидают. Однако вы сами знаете, как из этой засады выбраться.

Это мы действительно знали. Когда у очередных ворот навстречу нам вышел стражник в кожаных зелено-коричневых доспехах с обнаженной саблей, я показал пальцем на заднее сиденье автомобиля и спросил:

– Видишь?

Он сразу увидел. Да и нас он тоже узнал.

А потому поспешил открыть ворота и даже помахал нам на прощание рукой.

Мы миновали еще двое ворот, пока выбирались из узкой горловины меж скал. Сокол куда-то исчез. За счет прямого отрезка пути мы вы играли более километра высоты. Я притормозил и остановил машину на самом краю пропасти, совершенно отвесной и бездонной.

– Выходи, – велел я. – Теперь тебе придется прогуляться.

Джулиан побледнел.

– Я скулить не стану, – сказал он. – Умолять вас подарить мне жизнь тоже. – И вышел из машины.

– Ах ты, черт побери! – воскликнул я. – Жаль, давненько я не слышал, как некоторые умеют скулить! Ну хорошо, иди и встань на самом краю. Немного ближе, пожалуйста. – Рэндом по-прежнему держал его на мушке. – Чуть раньше ты говорил, что стал бы союзником любого, кто оказался бы на месте Эрика.

– Это так.

– Посмотри вниз.

Джулиан посмотрел. Дна видно не было.

– Ну ладно, – сказал я. – Вспомнишь наш разговор, когда события примут иной ход. А еще вспомнишь, кто подарил тебе жизнь тогда, когда другой непременно отнял бы ее. Пошли, Рэндом. Пора ехать дальше.

Он так и остался стоять там, на самом краю пропасти, тяжело дыша и сдвинув брови в одну линию.

Когда мы уже добрались до вершины, бензин почти кончился. Я выключил двигатель и начал долгий спуск.

– А ведь ты ничуть не утратил былой хитрости, – сказал Рэндом. – Сам-то я скорее всего прикончил бы его. Однако ты, по-моему, верно поступил: он еще окажет нам поддержку – если, разумеется, мы сможем загнать Эрика в угол. Ну а пока он непременно тому же Эрику обо всем донесет.

– Непременно, – кивнул я.

– И тебе еще не раз захочется его прикончить – больше, чем кого бы то ни было.

Я улыбнулся:

– Личные чувства не должны вмешиваться ни в политику, ни в дела.

Рэндом раскурил две сигареты и одну протянул мне.

Посмотрев вниз сквозь клубы сигаретного дыма, я впервые увидел море. Под темно-голубыми, почти ночными небесами, под золотистым солнцем море играло дивным богатством цветов от ярко-синего до почти фиолетового – словно кусок волшебной ткани. Сладостная боль пронзила мне сердце от одного лишь взгляда на это море. И тут я заметил, что говорю вслух, причем на языке, совершенно мне неведомом. Я читал «Балладу о пересекающих морские просторы», а Рэндом внимательно слушал и, когда я умолк, спросил меня:

– Все говорили, что это ты сам сочинил. Правда?

– Ну, это было слишком давно. Я и сам уже не помню.