Девять хвостов Кицунэ. Рассказы о лисах-оборотнях

По-зимнему рано стемнело. Арсений разглядывал украшенные разноцветными огнями улицы Кёльна. Даже на старом кладбище, мимо которого они проезжали, по краям дорожек горели красные лампочки, словно было много желающих ходить по кладбищу ночью, но было и другое предположение: лампочки горели не для людей.

На кухне у себя дома Курт угощал Арсения жареной свининой с картошкой. Пили красное вино.

– Давай за дружбу, ― предложил тост Курт.

Арсений и Курт чокнулись бокалами и выпили.

– А теперь давай порно смотреть, ― Курт подошёл к компьютеру.

– Порно?

– Ты любишь порно?

– Можно посмотреть, ― уклончиво сказал Арсений.

В конце концов, он гость, а со своим уставом в чужой монастырь, как известно, не ходят, подумал Арсений, хотя своеобразная, конечно, манера развлекать гостей.

– Там одна блондиночка просто супер! ― причмокнул губами Курт.

Он поводил «мышью» по столу, щелкая ей.

– А у тебя девушка есть? – спросил Арсений.

– Есть, Шарлотта, я тебя завтра с ней познакомлю.

– Хорошо, ― Арсений кивнул головой.

– Смотри, смотри, что делают, ― Курт вернулся на свое место и впился глазами в клубок обнажённых тел на экране: блондиночка действительно оказалась настоящей гимнасткой.

– Понравилась? – спросил Курт, когда фильм закончился.

– Да, – пожал плечами Арсений.

Утром, после заключения контракта, Курт сказал:

– Ты приехал в удачное время, у нас в самом разгаре карнавал.

Он достал из шкафа рыжий парик, красный нос-шарик на резинке и сшитые из красно-желтых полос штаны и блузу.

– Обычно новый карнавальный костюм у нас начинают готовить за три месяца, но я уже третий год в этом.

– У меня нет карнавального костюма, ― сказал Арсений.

– Ну, ничего. Хотя, конечно, в такой день в обычной одежде чувствуешь себя неловко.

Арсений и Курт в одежде клоуна вышли из дома. Шествие уже началось, в карнавальных костюмах преобладали яркие цвета, хотя были исключения: идущие строем, крючконосые ведьмы выделялись своими серыми балахонами на фоне нарядной толпы. Жители Кёльна соревновались в изобретательности: человек-матрас с ночным колпаком на голове, позёвывая, держал в руках подушку, на старике была шляпа в виде клетки, в которой сидела живая сова, мужчины-хрюшки с накладными животами и костлявыми ногами обтянутыми лосинами напялили на себя женские шубы, африканцы шли в головных уборах, как показалось Арсению, сделанных из веников, но больше всего было клоунов, то есть людей без воображения. По мостовой двигались гигантская пушка, на лафете которой стояли солдаты в треуголках и кидали в толпу конфеты, конфеты кидали и стоявшие на задке кареты грумы в пышном наряде 18 века, и пираты с проплывавшего по морю голов одномачтового корабля. Из окон домов за шествием наблюдали зрители. Одна девушка легла животом на подоконник и далеко высунулась из окна второго этажа. Её полные груди пользовалась повышенным вниманием солдат, грумов и пиратов, которые просто забросали девушку сладостями, большей частью не долетавшими до счастливой обладательницы пышных форм, и под её окном образовалась целая гора конфет и шоколадок. По улице под барабанный бой солдаты так же в мундирах 18 века несли над собой девушек в коротких юбках. Каждая девушка, сидя на вытянутой руке солдата, приподнимала одну ногу, согнув её в колене: в результате над толпой парил целый кордебалет. Везли несколько карикатур на политиков из папье-маше: наклонившемуся Обаме поджигала зад факелом маленькая зеленая, словно заплесневелая, статуя Свободы, президент Ирана вел за уздечку «троянского» коня с открытым для обозрения макетом ядерной бомбы в животе, фрау Меркель изобразили в виде свиноматки, к соскам которой припали маленькие человечки-государства, в частности греки: на шляпе одного был флаг в бело-синюю полоску. Но больше всего было карикатур на Путина, причем фигуры из папье-маше российского президента имели подчеркнуто некрасивые лица. На одной карикатуре Путин показывал бицепс с надписью «военные расходы», на другой на месте бицепса у него была бомба с надписью «Крым», у которой горел фитиль. Была карикатура, где Путин вёл на веревке Медведева в образё чёрного кота идущего на задних лапах. Арсению, однако, не понимал, что хотели сказать этим авторы. Хотя ясно, что это была своего рода фига в кармане. Другое дело, когда фашистская Германия посылала совершенно определённый сигнал: Арсений вспомнил фотографию карнавала 1938 года. По улице Кёльна везли сделанные из папье-маше безголовые статуи рабочего и крестьянки, державших на вытянутых руках перед собой вместо серпа и молота свои отрезанные головы. Уже тогда здравомыслящие люди должны были понять, что фашисты обязательно нападут на Советский Союз.