Девять драконов

Держа пистолет в левой руке, Босх посмотрел через прицел вниз, на пол, потом поднес ближе к глазам и снова внимательно осмотрел. Это был «кольт» американского производства, 45-го калибра, модель 1911A1. Когда-то он носил точно такой же. Это было почти сорок лет назад — тогда, будучи солдатом во Вьетнаме, он выискивал и убивал вьетконговцев в туннелях. [11]

Босх извлек магазин и дополнительный патрон из казенника. Таким образом, у него имелось восемь патронов. Он несколько раз проверил затворный механизм и занялся перезарядкой. Внезапно он остановился, заметив что-то нацарапанное на обойме, и поднес ее поближе к глазам, чтобы прочитать.

На черной стальной поверхности вручную были выгравированы инициалы и цифры, но они почти стерлись. Развернув поверхность под другим углом к свету, Босх прочитал: «Дж. Ф. Э. 4 сп. 27-й».

Как-то вдруг разом Босх вспомнил, с каким трепетом и заботой относились все «туннельные крысы», как они называли себя, к своему оружию и боеприпасам. Когда все, чем располагаешь, спускаясь в ад, — это твой 45-й, фонарик и четыре дополнительные обоймы, ты дважды все проверишь, а потом перепроверишь еще раз. В земляном туннеле, на глубине тысячи футов совсем не хочется обнаружить, что пистолет заклинило, патроны подмокли, а батарейки сдохли. Босх и его товарищи помечали и оберегали свои обоймы так же, как солдаты на поверхности оберегали свои сигареты и журналы «Плейбой».

Он внимательно изучил гравировку. Кто бы ни был этот Дж. Ф. Э., он служил в 4-м спецподразделении в составе 27-го пехотного полка. Это означало, что он вполне мог быть «туннельной крысой». Босх спрашивал себя, не был ли пистолет, что он держит сейчас в руках, оставлен в туннеле где-нибудь в районе Железного треугольника и не был ли вынут из остывшей, мертвой руки этого самого Дж. Ф. Э.

— Мы на месте, — объявил Сун.

Босх поднял глаза. Они остановились посреди улицы. Позади них не было движения. Сун указал сквозь ветровое стекло на многоквартирную башню, столь высокую, что Босху пришлось заглянуть под солнцезащитный щиток, чтобы увидеть ее крышу. Открытые галереи вокруг фасадной части каждого этажа позволяли видеть входные двери и окна примерно трех сотен жилищ. Почти на каждом этаже на перилах галереи сушилось выстиранное белье, превращая унылый серый фасад в разноцветную мозаику, что отличало это здание от однотипных высоток по бокам. Многоязычная вывеска над центральным порталом возвещала, довольно претенциозно, что дом представляет собой «Поместье Майами-Бич».

— В адресе указан шестой этаж, — пояснил Сун, дважды перечитав гостиничный бланк из «Чунцин-мэншнз».

— Припаркуйся, и поднимаемся.

Сун кивнул и проехал мимо здания. На следующем перекрестке он сделал разворот и, вернувшись к зданию с другой стороны, остановился перед окруженной десятифутовой оградой детской площадкой, заполненной детьми с мамашами. Босх понял, что Сун припарковался здесь, дабы обезопасить машину от угона и вандализма.

Они вышли из машины и зашагали вдоль ограды, а затем повернули ко входу в здание.

Длинный вестибюль был увешан по обеим сторонам почтовыми ящиками, в основном с вырванными замками и нацарапанными маленькими эмблемами в стиле граффити. Он выводил в холл, где в ожидании лифта стояли две женщины, держа за руку маленьких детей. Они не обратили никакого внимания на Суна и Босха. За крохотной конторкой сидел охранник, но и он даже не поднял глаз от своей газеты.

Они вошли вслед за женщинами в лифт. Одна из них вставила ключик в щель на кнопочной панели, а затем нажала две кнопки. Прежде чем она вынула ключ, Сун быстро протянул руку и нажал кнопку с цифрой 6.

Первая остановка была как раз на шестом. По наружной галерее Сун и Босх направились к третьей двери по левую сторону. У перил напротив двери соседней квартиры Босх заметил маленький алтарь с урной, все еще дымящейся после жертвоприношения голодным духам. В воздухе неприятно пахло жженым пластиком.

Сун Йи остановился перед нужной им квартирой, Босх занял позицию справа от двери. Привычным быстрым движением он завел руку назад, под пиджак, и сжал рукоятку пистолета, пока, однако, его не вынимая. При этом он почувствовал, как запекшаяся было кровь снова потекла из раны.

Сун вопросительно взглянул на него, и Босх кивнул, показывая, что готов. Китаец постучал в дверь, и они замерли в ожидании.

Никто им не открыл.

Сун Йи постучал снова. На сей раз громче.

Дверь никто не открывал.

Наконец Сун отошел от двери.

— Что ты собираешься делать?

Босх посмотрел на дымящуюся в тридцати футах от них урну.

— Соседи дома. Давай спросим — может, они видели парня.

Сун пошел первым и постучал в соседнюю дверь. На этот раз его стук возымел результат. Из-за двери настороженно выглянула низкорослая женщина лет шестидесяти. Сун, улыбнувшись, кивнул ей и заговорил по-китайски. Женщина немного смягчилась и открыла дверь чуть пошире. Сун продолжал говорить, и вскоре она, открыв дверь полностью, посторонилась, пропуская их внутрь.

Когда Босх шагнул за порог, Сун шепнул:

— Пятьсот гонконгских долларов. Я ей обещал.

— Нет проблем.