Девять драконов

Босх занес левый кулак и ожесточенно, со страшной силой ударил клерка по ребрам. Он молотил его снова и снова, нанося удары по туловищу и по лицу, пока до него не дошло, что челюсть и большая часть ребер у избиваемого сломаны и тот потерял сознание.

Босх и сам едва переводил дух. Он поднял нож с лезвием на пружине, сложил его и сунул в карман, затем отодвинул неподвижное тело поверженного врага и, собрав рассыпавшиеся регистрационные бланки, засунул их в портфель и застегнул его. Перегнувшись через конторку, он увидел в щель защитной шторки, что снаружи по-прежнему пусто, хотя из лифтового холла доносились выкрикиваемые в мегафон команды. Гарри знал, что далее полиция перекроет все входы и выходы и выставит охрану.

Он приподнял защитную шторку фута на два, забрал с полки пистолет и сунул за пояс. Забрав с собой портфель, перелез через конторку и спрыгнул в коридор. Удостоверившись, что на конторке отсутствуют следы его крови, Босх спустил шторку и зашагал прочь.

Двигаясь быстрым шагом, он поднял руку и сквозь разрез в рукаве пиджака стал осматривать рану, неглубокую, но кровоточащую. Он закатал рукав пиджака вокруг раны, чтобы в него впитывалась кровь, еще раз оглядел пол вокруг себя и убедился в том, что не оставил кровавых следов.

У лифтовой ниши полиция выпроваживала всех на улицу, в зону оцепления, где задержанные должны были находиться в ожидании допроса по поводу произошедшего. Босх знал, что ему никак нельзя проходить через эту процедуру. Он развернулся и направился по проходу к противоположной стороне здания. Добрался до перекрестка торговых рядов и тут заметил слева от себя двух мужчин, тоже явно не желающих сталкиваться с полицией.

Босх последовал за ними, надеясь, таким образом, быстрее оказаться на нейтральной территории.

Двое мужчин нырнули в узкий проход между двумя закрытыми лавками. Босх проделал то же самое.

Проход вывел его к лестнице в подвал, где располагались складские помещения, принадлежавшие владельцам ларьков и киосков на первом этаже, имеющих ограниченное торговое пространство. Босх спустился вслед за мужчинами на один этаж, затем повернул направо и увидел, как те направляются к подсвеченному красному иероглифу над дверью. Мужчины вышли в дверь, и тут прозвучала сирена. Босх бросился к двери и тоже выскочил наружу. Он очутился на уже знакомой ему пешеходной дорожке, быстро дошел до Натан-роуд и начал оглядываться в поисках «мерседеса» Суна.

Какие-то фары мигали в полуквартале от него, поодаль от скопления полицейских машин, беспорядочно припаркованных перед входом в оцепленное здание. Босх обрадовался, узнав знакомый автомобиль. Сун стронулся с места и подкатил к нему. Босх направился было к задней дверце «мерседеса», но потом, сообразив, что Элеонор с ними больше нет, сел спереди.

— Вас долго не было, — сказал Сун.

— Да… Давайте выбираться отсюда побыстрее.

Сун бросил быстрый взгляд на портфель и на кровоточащие костяшки пальцев Босха, сжимавших его ручку. Он ничего не сказал. Просто поддал газу и направил машину прочь от «Чунцин-мэншнз». Босх, повернувшись на сиденье, посмотрел назад. Его взгляд побежал вверх по зданию, до того этажа, где они оставили Элеонор. Почему-то Босху всегда казалось, что они состарятся вместе. Их развод тут как бы не имел значения, другие возлюбленные не имели значения. У них всегда были зыбкие, лишь от случая к случаю возобновляющиеся отношения, но это тоже не имело значения. В глубине души он всегда считал, что все их расставания не навсегда и в конечном счете они будут вместе. Конечно, их объединяла Мэделин, и она навсегда осталась бы связующим звеном между ними. Но Босх верил, что есть и другие звенья.

Сейчас всему этому настал конец, причиной чему были его неверные поступки. Сыграло ли тут роковую роль проводимое им расследование, или же к трагедии привела дурацкая оплошность, когда он выставил на обозрение свои деньги, — уже не имело значения. Все дороги вели к нему, и Гарри плохо представлял себе, как будет жить с этим всю оставшуюся жизнь.

Он наклонился вперед и обхватил голову руками.

— Сун Йи, прости… я тоже ее любил.

Тот долгое время не отвечал, а когда заговорил, вывел Босха из состояния ступора и вернул к насущным нуждам:

— Сейчас надо найти твою дочь. Ради Элеонор мы обязаны это сделать.

Босх выпрямился и кивнул. Потом поставил себе на колени портфель.

— Остановись у обочины при первой возможности. Ты должен взглянуть на эти бумаги.

Прежде чем остановиться, Сун сделал пару поворотов и на несколько кварталов увеличил расстояние между ними и «Чунцин-мэншнз». Он подъехал к тротуару напротив довольно захудалого базара, наводненного туристами.

— Что там за торговля? — спросил Босх.

— Это нефритовый рынок. Очень популярен у людей с Запада. Здесь ты не будешь выделяться.

Босх открыл портфель и вручил Суну растрепанную пачку гостиничных бланков. Там было их по меньшей мере штук пятьдесят. Большинство были заполнены по-китайски.

— Что мне искать? — спросил Сун.