Девять дней

— И где миссис Олдридж? Надо сообщить ее мужу, — сказал доктор, с болью и жалостью глядя на Хоффишера.

Мы вернулись в кабинет доктора. Инспектор отправился в участок. Мари и профессор вернулись. Доктор запретил мисс Хьюс покидать его кабинет.

— Это все мальчик, доктор, — сказал я, заметив, что на докторе Филдсе просто нет лица. Я знал, что внутри него идет борьба разума и чувств.

— Как, святой отец? — спросил доктор. Но в голосе его уже не было сомнения.

— Он силен. Демон силен, но он ограничен физическими возможностями сосуда, поэтому не мог выбраться из палаты сам. Он повлиял на беднягу Хоффишера, чтобы тот выпустил его. Думаю, именно он и убил констеблей.

— Тем более, если он ограничен силой десятилетнего ребенка, как ему удалось справиться с двумя взрослыми мужчинами?

— Сил демона хватит на это, доктор. Вероятно, скоро приход антихриста, раз он организовал свой побег именно сейчас.

Доктор молчал. Он просто сидел за своим столом, нахмурившись, и о чем-то думал. Я не удивился бы, если бы он сказал, что мальчик не виновен, а кто-то третий пришел, убил всех и забрал ребенка.

Но он этого не сказал. Даже наоборот, помог мне в столь важной миссии, возложенной на меня, как и на него, Господом.

— Матис, — сказал доктор едва слышно. Даже мисс Хьюс не расслышала его.

— Матис говорил, что его жена забеременела не от него, — медленно проговорил доктор, как будто слова его и мысли были расхожи. Потом он встал тоже медленно. Прошел к столу и вынул оттуда листы бумаги, исписанные чернилами. Он стал перекладывать листы, сдвинув брови. Мисс Хьюс с интересом наблюдала за ним, как и я.

— Вот здесь, — он протянул мне лист, — это мои записи. Здесь описан разговор с Матисом.

— Вы записывали все?

— У меня плохая память, — доктор устало потер глаза, как будто не спал несколько ночей, но я думаю, о себе давало знать сотрясение.

— Вы позволите мне прочесть их все? — спросил я, понимая, что на этих листах я могу найти ценную информацию, которую доктор таковой может не считать.

— Здесь… есть личные записи…

— Я обещаю, что прочту и тут же забуду все, что не касается этого дела.

Доктор посмотрел на листы, но в итоге протянул их мне, как будто они ему больше не нужны.

— Ричард, ты в порядке? — обеспокоенно спросила мисс Хьюс, когда доктор снова потер глаза.

— Да, я просто… голова болит, — ответил он и подошел к окну.

Я прочел его записи, сделанные размашистым и трудночитаемым почерком, и пришел к выводу, что жена санитара Матиса, вероятнее всего, и есть женщина, носящая антихриста в своем чреве. Доктор сказал, что рожать она должна вот-вот, поэтому дождавшись инспектора, мы поехали домой к Матису. Мисс Хьюс оставили дома вместе с профессором. Она слишком ранима, посчитал доктор, а профессор — стар.

После четвертого стука в дверь жена Матиса все же появилась на пороге. Она придерживала живот одной рукой, другой держалась за поясницу. Она никак не могла понять цель нашего визита, но все же впустила нас. Передвигаться ей было тяжело, каждое движение давалось с болью и трудом.

— Простите, миссис Матис, а где ваш супруг? — поинтересовался доктор. Она гордо вскинула голову и рассказала нам свою историю. Оказывается, Матис действительно собрал вещи и покинул город, оставив беременную жену одну. Но она заявила, что не жалуется.

— Мадам Леванш была самостоятельной и сильной женщиной, я тоже смогу, — сказала она и поморщилась, — там как будто не ребенок, а…

— Зверь? — спросил я. Она удивленно посмотрела на меня, как и доктор с инспектором.

— Простите, я не поняла, — попыталась улыбнуться она, но замерла и стала медленно сползать с кресла, держась за живот, — ой, кажется, он хочет наружу, — сказала она.

Я подбежал к женщине, доктор тоже.

— Ой!

Ребенок пинался. Даже не пинался, а пытался прорваться наружу, но не обычным путем, он пытался прорвать себе путь на свет прямо через живот. Мы видели, как его ручонки возились внутри, натягивая плоть миссис Матис так, что она была готова разорваться. Женщина при этом кричала от боли, а потом начала просить вытащить его, потому что он разорвет ее.

— Я позову врача! — инспектор кинулся к выходу, но я его остановил.

— Инспектор, мы должны остановить приход зверя, — сказал я шепотом, пока доктор Филдс пытался убедить миссис Матис дышать ровно.

— Что значит, остановить? — ужаснулся инспектор. А потом мы услышали неприятный хруст и короткий, но многозначительный крик доктора.

Доктор сидел на полу, отпрянув от женщины, у которой буквально лопнул живот. Лицо доктора и его рубашка были забрызганы мелкими, но частыми каплями крови. Окровавленная ручонка торчала из живота миссис Матис, которая уже не дышала. Затем появилась еще одна ручонка. Они вцепились в плоть матери и стали разрывать живот, готовя себе путь на свободу. Я помог доктору подняться. Тем временем из тела женщины уже выглянула голова. Ребенок был больше, чем обычно бывают младенцы. Его глаза были красного цвета. А может это кровь его матери, в которой он был полностью выпачкан.