Читаем Девять дней, которые потрясли мир полностью

Милому завхозу Л.

Дубининой для дневника.

(подарочная надпись Колмогоровой)

23 января. Сегодня последний день сбора Весь день прошел в ужасной суматохе. С одиннадцати бегала по магазинам, покупала всякую мелочь. Сдуру купила 5 м батиста, на что ушло (зачеркнуто: все ден) 200 руб. Собиралась сама в страшной поспешке и конечно, забыла дома свитр.

Каждый занят был своим порученным делом, а дел было по-горло. Незадолго перед выходом начали собираться провожающие Времени было в обрез, но мы, конечно, во время прибыли на станцию. И вот настали последние минуты прощанья. Перед отходом «спели» несколько песен, но

В вагоне к нам присоединились блиновцы вместе пели песни. Среди всех особенно выделяется кротовский бас. На сей раз было много очень новых песен, которые мы тянули с помощью инструктора Золотарева А, идущим вместе с нами в поход. Этого Золотарева никто не хотел сначала брать, ибо человек он новый, но потом плюнули и взяли, ибо отказать — не откажешь. Таким образом, нас как было десять, так и осталось, ибо Славку не отпустило фак бюро.

При всей симпатии к этим ребятам, бардак у них стоит страшный. Начнем с того, что завхоз Дубинина потратила общественные деньги на личные нужды. Понятно, пять метров батиста не каждый день «выбрасывают», но почему на чужие деньги-то? Нет, это очень женственно, мило и все такое, но, как мы увидим в дальнейшем, с деньгами будут большие проблемы. Пять метров батиста… 200 рублей старыми — это 20 новыми (с 1961 г.), но покупательная способность тех, «старых», денег была гораздо выше. Средняя зарплата в то время (средняя, не минимальная!) — 777 рублей (данные ЦСУ СССР). Вот и смотрите, сколько потратила Люда Дубинина на этот самый батист.

Кстати, общий бюджет похода — 5700 рублей на 11 участников. Чуть больше 500 рублей на человека на 21 день. А тут — целых 200, понятно, что Люда сначала написала «потратила все деньги», а потом зачеркнула. И теперь «считает деньги, крупные деньги». Ну да, деньги-то нужно теперь считать и считать.

В спешке забыт свитер (кстати, они все пишут именно так: «свитр», и в уголовном деле так же). Батист-то куплен, но забыт свитер для зимнего похода. Очень ответственно. Забыта соль — три килограмма. Кстати, а зачем столько? По 15 гр в день на человека из расчета 21 день похода? С одной стороны, это почти в два раза больше суточной нормы, с другой — взято с запасом? В общем, нужное забыто, не нужное — куплено. Главное — не забыть мандолину, чтобы петь песни в трамвае. Ах, молодость, молодость!

Но что интересно — в дневнике Дубининой впервые упоминается С. Золотарев (с инициалом А — он уже представился как «Саша», то, что он Семен, туристы, похоже, вообще не знали), который попал в группу, заменив «Славку» (В. Биенко, которого в поход не отпустили):

«Когда были закончены последние приготовления и оставалось три дня до выхода, студента Биенко вызвали в комитет комсомола, где строго спросили, что делал он в прошлые летние и зимние каникулы, когда его товарищи и сокурсники помогали народному хозяйству на трудовых фронтах — в совхозах, леспромхозах и на стройках страны. Тут-то и выяснилось, что Владислав все свои каникулы проводил в горных походах! Ну а раз так, то комсомольцу Биенко была тут же вручена путевка в леспромхоз „Ударник“, и никакое вузовское начальство уже не смогло изменить что-либо в его судьбе»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука