Девять дней исправления (СИ)

Восьмой день

 Дьявольски ровная, словно оставленная мазком полоса пурпурно-розового цвета тянулась по темно-красной, кажущейся кровавой в темноте, стенке. Ещё один точно такой же след красовался на противоположной. Остальные были не ровными, прыгали на стол, на прочие предметы, которые преломляли их.

 Они были уже не такими чёткими, как вчера, начинали понемногу пропадать. Стоило поторапливаться.

 - Словно кто-то, сидящий в середине комнаты, брызнул краской, - сказал Гилон, рассматривая отметины.

 - В центре, - буркнул Дардарон.

 - Что?

 - В центре комнаты, не в середине.

 - С каких пор ты стал цепляться к словам? В середине! В центре! Какая разница!

 Дардарон склонился над столом, пытаясь рассмотреть в темноте, есть ли след под ним. Пришлось применить магию, чтобы хоть что-то разглядеть.

 - Разница есть. Центр - это своего рода начало и одновременно цель, то, к чему стремятся. Таким словом просто так не разбрасываются. Середина - это просто середина, та самая дрянь, разделяющая что-то напополам...

 - Да знаю я!

 - В нашем случае, - не унимался Дардарон. - имеет место быть именно центр, начало - точка, из которой выходили все эти лучи.

 - Именно это я и имел в виду. Просто назвал тем словом, которое попалось на ум. Как будто сам не понимаешь! А если ты будешь всем подряд растолковывать, что они неправильно говорят, то потратишь слишком много времени, потому что хотя бы в этом городе о том же слове "центр" имеют понятие, по самым сказочным представлениям, человек десять.

 Под столом ничего не было. Дардарон поднялся, отряхивая колени мантии от пыли.

 Настала очередь шкафчика.

 - И это хорошо?

 - Нет. Это нехорошо, но это правда. Хватит притворяться, будто тебя не учили глядеть правде в лицо, даже если оно кошмарно уродливое!

 - Учили. К сожалению, ещё учили мириться с уродливой правдой. А я с этим не согласен. Если реальность плоха, и её нельзя исправить, это не значит, что мы не должны пытаться это сделать. Если человек, с которым я веду общение, глуп, я не хочу потакать его глупости. Это большое зло против него. Я бы не хотел, чтобы моей глупости потакали. Но именно потому, что все так делают, это не кончается. Даже если цель недостижимая, например, излечить всех людей от глупости, или создать справедливое общество, это не значит, что мы не должны пытаться её достигнуть. Знал я одного учёного, который измерял длину и ширину, например, крыльев птицы, потом чертил их на бумаге. В общем, измерял всё, что мог измерить, и пытался идеально точно перенести пропорции на бумагу. В его науке есть линия, название которой по пафосности сгодилось бы одному из наших заклинаний. Эта линия загибается в дугу и затем идёт почти на одном уровне с линией-началом, хотя постоянно, дюйм за дюймом, снижает разрыв с этой линией. Но никогда - именно никогда она с ней не соприкоснётся. Это кажется невероятным - ведь если она постоянно приближается, значит когда-то должна достигнуть цели, разве нет? Этот учёный долго объяснял мне, как так получается, и я, кажется, даже понял его. Но это неважно. Я хотел сказать, что человечество никогда не достигнет тех идеалов, в свете которых мы бы хотели его видеть, как та линия никогда не достигнет начала, но это не значит, что мы не должны стремиться к этим идеалам. Эта линия ведь стремится и постоянно приближается к своей цели. Почему мы не можем это делать, неужели лучше вовсе не делать ничего? Потакать несовершенствам мира? Мириться с ними? Я так не думаю. Именно потому, что мы с ними миримся, они до сих пор господствуют.

 - Если ты закончил, - проговорил Гилон, стоящий у стены, рядом с ещё одним мелким следом. - То, будь добр, расскажи, чего тебе наговорил Трилон, что ты настолько сошёл с ума, что высосал всю эту философскую лекцию из одного перепутанного мной слова?

 - Прости, - Дардарон отошёл от окна. - Трилон действительно рассказал мне то, что имеет для меня большое значение. Жизненное значение. Я расскажу тебе, когда наберусь смелости. Сейчас могу лишь сказать, что я стал много думать после того разговора. И теперь я... можно сказать, другой человек.

 - Тогда дам совет, другой человек. Тот, прошлый Дардарон всегда вовремя понимал, когда нужно умничать, а когда это бессмысленно. И если умничал, то по делу. Например, сейчас бы он запросто определил по уже найденным следам, с чем мы, орк возьми, имеем дело.

 - Мы имеем дело с особым видом магии, который сам убил Колриуса.

 - Поясни.

 Дардарон снова наколдовал свет, в этот раз приблизив руку к стене. После того, как он прекратил колдовать, на красной поверхности остался след точно такого же цвета, как и остальные, но точно повторяющий направление, в котором его посылал маг.