Девчонка с изнанки. Леди Клайар

Лис вынул из-за ремня фонарь.

– Давай, подсвечу немного.

Я шагнула к дыре в скале.

– Прощай, Лис.

– И ты прощай. Не поминай лихом. Мы все делаем то, что должны.

Он сунулся в дыру, вытянул руку с фонарём и прибавил света. Я прошла вперёд, остановилась у обрыва.

Вдох-выдох.

Я шагнула вперёд и полетела вниз.

Чистый канал. Чистейший. Жалко, что взорвут. К счастью, Лис ничего не говорил об уничтожении канала, только о взрыве скалы и разрушении входа. Ещё бы, зачем уничтожать то, что гарантированно пригодится после того, как они одержат триумфальную победу по всем фронтам.

Если Лис не обманул насчёт взрыва в скале, то вся надежда на Шокера.

Шокер, хороший мой, ты же умный. Я же тебе все ниточки дала. Если вечером в шведском глухом лесу что-то взорвётся, то сложи два и два, Шокер. Вспомни, что я сказала про канал и про то, что он рядом с тем местом, где держат Тимоху. Если шведские спецназовцы будут расторопны и оперативно прочешут местность вокруг места очередного взрыва, может быть, Тимошка вернётся домой.

Возможно, я уже не смогу вернуться на изнанку, но если Шокер найдёт сына, то и желать больше нечего.

Глава 14

– Проходи, поговорим здесь, – Марек открыл передо мной дверь библиотеки. – Очень рад тебя видеть! У меня на языке вертятся сотни вопросов, но ты ведь сама всё расскажешь, правда?

Я вошла в тесную, но уютную комнату, в которой был включён торшер в углу, и приятно пахло старыми книгами, и остановилась посередине.

Я всё ещё никак не могла поверить в несколько странных фактов.

Что я жива и абсолютно невредима: даже ногу не подвернула, нырнув в прекрасный аквагелевый амортизатор под выходом из приёмной трубы.

Что Йери такой же тихий и милый город, и только усиленные патрули на улицах напоминают о том, как сильно изменилась жизнь гатрийцев за последний год.

Что я наконец-то смогла обнять брата.

Что я здесь не в гостях, а навсегда.

– Я никак не могу переварить то, что ты мне рассказала внизу, – заметил Марек. – То, что Звягин во второй раз спас тебе жизнь, я не удивлён. Он вполне последовательный малый. Но я совершенно не могу понять, как ты оказалась на той базе? Зачем ты собиралась сюда лететь, когда я просил вас смирно сидеть на изнанке в такое смутное время?

– Я сбежала от Шокера.

– Та-а-ак, – зловеще протянул Марек, отвернувшись в сторону. – Чего-то подобного я всё время подспудно ждал…

– Марат, вот не надо, а?!

– Не буду, – согласился он. – Ни слова не скажу.

Он подтолкнул меня к короткому диванчику с замысловатой спинкой, что стоял в простенке между окнами:

– Садись, устраивайся, плед возьми. Я сейчас.

Он вернулся с бутылкой и двумя коньячными стаканами, поставил их на журнальный столик и сам тут же опустился на столешницу.

– Марек, я не хочу, – я покачала головой. – Напоишь меня, как обычно, ничего хорошего не будет. Только язык распустится, а толку…

– Не буду я тебя напаивать, – Марат невинно округлил глаза. – Чуть-чуть, за то, за другое…

– За что «за другое»?! Не за что мне пить.

– А вот тут ты не права. За знакомство, это во-первых… Сейчас я тебя кое с кем познакомлю.

Я пожала плечами, а Марек, подозрительно уставившись на дверь, махнул рукой:

– Заходи, заходи!

Дверь в библиотеку распахнулась шире, и вошёл мальчик лет двенадцати, тощенький, с колючими карими глазами и белёсым ёжиком на макушке.

– Знакомься, систер. Это Лёха. Алексей Маратович Аксёнов. Теперь Алексей Вайори… Это, Лёха, твоя тётя Кира.

– Здравствуйте, – буркнул мальчик.

Я покивала, улыбаясь.

– Пойди, пожалуйста, к себе, Лёха. Мне надо поговорить с сестрой. Я обязательно к тебе приду позже.

Мальчик безропотно развернулся и ушёл, вежливо прикрыв за собой дверь.

– Нашёл, значит?

– Нашёл, – кивнул Марат. – Два месяца уже, как я его сюда привёл. Мамаша Лёху, ещё младенца, матери своей сбагрила, а сама исчезла. Навещала раз в год, а в последние три года и не приехала ни разу. Бабка ещё крепкая, но на одну её пенсию не зашикуешь. Когда я ей намекнул, что согласен сына забрать и воспитывать, и ей пособие подкину, она охотно согласилась.

– А мальчик? Тоже согласился?

Марат вздохнул:

– А что ему оставалось? Я ему, видишь ли, фокус показать хотел, как мобильник от одного моего прикосновения взрывается. А он посмотрел так равнодушно на всё это и в ответ накрыл рукой чашку с водой и вскипятил её.

– С ума сойти!

– Вот за это и выпьем, – постановил Марат, плеская из бутылки на донышки стаканов.

Мы выпили, и Марат сразу плеснул ещё, чуть больше, чем в первый раз.

– А дочка? – уточнила я. – Дочку тоже нашёл?

– Да. Только издалека посмотрел. Хорошенькая… – улыбнулся Марек грустно. – Не нужен я там. Мужик там правильный, удочерил её, все счастливы. И за это тоже надо выпить.

– За то, что все счастливы?

– Именно.

Мы выпили ещё раз.

– А Рита? Что обо всём этом думает Рита? Наверное, ей тяжело?

Марек помрачнел:

– Конечно, тяжело. Но она у меня очень добрая. Впервые такую встретил. А если женщина добрая, она со всем может справиться.