Девчонка БЕСпредела

Теперь Анжелика-Анжела переехала из лежаковской халупы в просторные апартаменты в центре столицы, снятые иностранным спонсором-пенсионером. Квартира была просторной, шикарной и пустой. Старичок – прижимистым в меру и безмерно влюбленным. Даша с Аркашей больше не спали вместе и не ходили на ужастики.

«Окультуривались» на «Антихристе» Фон Триера. Дашка вскрикивала от омерзения и зарывалась лицом в плечо Тубеленького.

– «Окультурились». Лучше бы сходили на бот-шоу, – ворчал Аркаша, морщась на сцене с отрезанием клитора. Для сравнения: бот-шоу он ненавидел всеми фибрами души.

На выходе из кинотеатра Тубеленький остановил Дарью и уточнил:

– Даш, скажи, кто мы? Мы с тобой вместе, или мы друзья, или никто?

– Друзья, конечно, – она знала, что не друзья, но и «никто» язык сказать не поворачивался.

– Может, попробовать еще раз? – скорее для проформы, нежели с надеждой уточнил Аркаша.

Дашка отрицательно качнула головой. Тубеленький вымученно улыбнулся и поехал к болезненной девице неказистой наружности, которая его давно хотела. С этих пор «окультуривание» стало исключительно театральным. «Болезная» засыпала с грелкой, просыпаясь, измеряла давление, испытывала острую аллергию на все виды спиртного и требовала постоянного неусыпного внимания. Оставлять ее одну надолго Аркаша побаивался, так как, что делать с хладным трупом, не знал.

На едва ли не последнюю премьеру в городе «Женитьба Бальзаминова», в учебный театр ГИТИСа, Аркаша как настоящий актер пришел с фляжкой, а Даша – с Эллочкой Крылышкиной. Спектакль у народного артиста Лопушкова получился посредственным, а главный герой оказался настолько же бездарным, насколько неприлично упитанным. Дарья и Тубеленький скучали в предпоследнем ряду.

– Пройдемте в беседку! – говорил колобкообразный Бальзаминов.

– Пройдемте в беседку! – вторил ему Аркаша и утаскивал Эллочку с Дарьей на улицу, в близлежащую арку, выпить. Вскоре более веселых зрителей в театре обнаружить было нельзя.

Любознательные старушки, поклонницы «Мужчины без будущего», заприметили Тубеленького и начали громко перешептываться. Они наперебой желали Аркаше стать знаменитым и народным. Тубеленький раздувался от гордости и пополнял подаренную Дашкой фляжку. «В беседку» выходили все чаще.

После спектакля «знаменитый и народный» позвал Дашку с Эллочкой к своему другу Нику на покер.

Ник Пидорасов был знаменит ролью маньяка в сериале «Тихая заводь», после которого ему еще долго названивали журналисты с просьбой сообщить телефон главного героя картины. Ник собой очень гордился и лелеял мечту записать диск с собственными песнями. Он дружил только с теми, в ком видел особую выгоду и, хоть и не соответствовал своей фамилии в плане сексуальной ориентации, но с лихвой оправдывал ее в плане качеств человеческих. С Дарьей их связывала давняя и взаимная неприязнь, с Аркашей – игра в покер и общий театральный вуз.

Дашка посмотрела на пошатывающегося Аркашу, организм которого «не усваивал» культуру, не приправленную алкоголем, на обделенного талантом Бальзаминова, которого не спасла бы и фляжка, на гиперактивных старушек, поклонниц творения именитого продюсера. Вспомнила похожего на озлобленного дятла Пидорасова и кучку бездарных алкоголиков-сценаристов – когорту Тубеленького; его талантливых, но не пристроенных однокурсников на новогодних елках; язвительного, но неразвивающегося Лежакова-младшего; Анжелкиного старичка, покупающего иллюзию любви; удаляющуюся фигуру Григория на бот-шоу и внезапно осознала, что делать.

К Нику Даша не поехала. Вернулась домой, собрала несколько чемоданов с брендовыми шмотками, прихватила огромную игрушечную обезьяну – «лучшего друга» Тубеленького и вызвала такси до Норок, 8.

Было около полуночи. Белокаменный домик Олигарха окутывала таинственная дымка из отблесков фонарей и холодного лунного света. Пустынная аллея и звенящая ночная тишина делали картину почти мистической. Дарья набрала в легкие побольше воздуха и взялась за массивное кольцо, прикрепленное к голове бронзового льва.

Нарисовавшийся на пороге Олигарх смотрел на Дарью без удивления и радости.

– Я с чемоданами…

– Ты с обезьянкой, – легкая улыбка тронула его губы, и Дашка поняла – сразу не выгонит.

– Я насовсем.

– Ну, раз насовсем, тогда чего у порога стоишь?

Дашка сняла босоножки, поставила Гамадрила на пол и прошла в гостиную. Олигарх попросил домработницу принести бутылку вина.

– Пройдем, Дашич, ты же хочешь научиться чаек заваривать? – вопрос прозвучал как утверждение, и Олигарх слегка подтолкнул Дашку к маленькому глиняному чайничку и жестяной банке с китайской заваркой. Так началось распределение домашних обязанностей.

Процедура «чаезаваривания» оказалась по-копейкински мудреной, состоящей из трех этапов. Олигарх принадлежал к поклонникам восточной философии.

После чаепития Дарья с вином и Олигархом переместились к нему в кабинет.

– Я, конечно, счастлив безумно, но почему все-таки к нам – мудакам? Столько приличных дядечек вокруг.

Олигарх всегда давал себе объективную оценку.

– Не знаю, но обещаю, что тебе будет хорошо.