Девчонка БЕСпредела

Дарья нервно хихикнула. «Молодым», «перспективным» и «начинающим» Аркаша был лет двадцать из своих тридцати. Роль, правда, в этот раз ему досталась посолиднее: минут на пять и в двух эпизодах. Играл Тубеленький студента-переростка, вечно пьяного и окруженного девицами. Каких усилий ему стоило упросить тетеньку-режиссера взять его на сцену и представить публике, Дашка даже не догадывалась, поэтому и на самых слезливых эпизодах фильма не могла побороть нервный смех. Ей очень хотелось стоять на сцене вместо Тубеленького и быть перспективной, молодой, начинающей. Вместо этого она сидела в третьем ряду, в зале…

После фильма вдоволь напереживавшаяся вместе с героями публика плавно перетекла в банкетный зал. Оставаться у Дарьи особого желания не было, но тут она наткнулась на супругу именитого продюсера, которая ее знала, потом на самого продюсера, а потом к ней подлетел счастливый Тубеленький:

– Дашуня, малыш! Как я рад тебя видеть! Сейчас пообщаюсь с продюсером и к вам присоединюсь!

Повнимательнее приглядевшись к столам с батареей халявных бутылок и наполненных бокалов, Дарья и впрямь уходить передумала.

– Я таскаю выпивку, а ты режешь торт! – распорядился Аркаша и убежал к «неименитому» продюсеру, который уже года три находил ему роли в сериалах у продюсера именитого. Тубеленький был для него идеальным актером: на нем удавалось не только хорошо сэкономить (Аркаша готов был играть и за спасибо), но и использовать его в качестве бесплатной доставки гамбургеров из близлежащего «Макдоналдса» для себя и всей съемочной группы. Тубеленький был благодарным, а значит, услужливым. Сейчас он подносил «неименитому» бокалы с вином.

– Смотреть противно, – Дашка отвернулась, дабы унизительную сцену не наблюдать.

– Ты же сама к нему так же относишься, – напомнил Чабурадзе.

– Я его в «Макдоналдс» не гоняю! – обиделась Дарья и, отодвинувшись от призрака, позвала: – Эй, Аркаш, у меня Cristal закончился, принеси!

– Ну-ну, совсем по-другому… – Григорий с любопытством за происходящим наблюдал. При жизни на кинопремьерах он не бывал.

Наконец, проводив «неименитого» продюсера, Тубеленький вернулся к Дашке и до конца вечера от нее не отходил. Присоединился к ним и главный герой. Часа в три ночи у подвыпившей компании встал вопрос о том, куда ехать дальше. Халявный запас алкоголя коллективных усилий Аркаши и Даши не выдержал и очень быстро закончился. Радушная Дарья позвала всех к себе. Тубеленький замялся, впервые в жизни в гости к Даше он почему-то не рвался.

– Ну и хрен с ним! И без него повеселимся! – показала характер последняя.

– Нет, я все-таки поеду, – не смог побороть искушение Тубеленький.

– Нет, не надо нам тебя! – не прощала Дашка.

– Меня и не надо? Ты хорошо подумала? – не сдавался Аркаша. Вид у него сделался воинственно-грозным. Создавалось ощущение, что он не придерживается за стенку, а подобно Атланту ее подпирает.

– Подумала… Езжай! – сдалась Даша. Она в свою очередь опиралась на Тубеленького.

Сразу покинуть здание не удалось. Дарья и рыжая подружка накинулись на какую-то тетку и долго поздравляли ее с премьерой. Хвалили за хорошо исполненную роль матери главного героя. Тетка смущалась, благодарила и силилась из объятий барышень вырваться. Минут через двадцать выяснилось, что мать главного героя сыграла другая актриса…

Григорий Зурабович молча за происходящим наблюдал и уже хотел Дарью остановить, но в последний момент передумал. Смутное предчувствие словно подсказывало ему: не сегодня. Сегодня Аркаша – не просто неудачливый актер и Дашкин «мальчик для утех», сегодня он человек, которому есть что сказать…

Дома у Дашки главный герой и подруга принялись активно наверстывать упущенное на банкете: пить, целоваться и драться. Тубеленький обособленно пододвинулся к краю стола, налил себе и Даше виски и пустился в воспоминания:

– Дашунь, скажи, я когда-нибудь тебя обижал? Ну, кроме того случая с ночными звонками? – взгляд у «народного артиста» сделался грустным и непривычно осмысленным.

Случай, о котором говорил Аркаша, Дарья помнила плохо. Было это где-то между ее последней поездкой с Олигархом в Париж и открытием «сезона охоты» на тогда еще живого и здравствующего Григория Зурабовича. О том, что его девушка Даша уехала с любовником во Францию Актер-Макдоналдс, как прозвали Аркашу в съемочной группе, узнал от Анжелики-Анжелы и товарища Лежакова на съемках в Крыму. За завтраком Анжела томно закатила глаза и почти прокричала в сторону столика Тубеленького:

– Везет Дарье! В Париж улетела!

– Что? Завидуешь? – обозлился Лежаков. В Париже ему доводилось бывать только в собственных фантазиях. В тех же самых фантазиях, в которых он, герой четырех войн и режиссер десятка документальных картин о восточных конфликтах, вывозил толпы нелегально угнанных секс-рабынь из Дубая на родину. Дашку Лежаков-старший не любил. Не любил хотя бы за то, что в первый же вечер у них в гостях она распознала в его «сернокислотных ожогах», оставленных на теле «Лежакова-героя» террористами, застарелый псориаз и поделилась открытием с Анжелой.