Девчонка БЕСпредела

Дашка куталась в Аркашину куртку (на заводской крыше было по-весеннему прохладно) и делилась с поникшим «народным артистом» перспективами счастливой жизни с Муштерманом-младшим. Стрелки часов неумолимо приближались к 20:00.

Про стынущее какао и неправильного Изю

Встречу назначили в «Шоколаднице», рядом с бывшим домом Григория. Чабурадзе с ностальгией покосился на зоопарк. Дарья подошла к дверям заведения и замерла. Изю она узнала сразу…

Маленький, очкастенький и О-О-ОЧЕНЬ противненький. Он стоял и счастливо улыбался, заметив Дарью. «Симачевский» кошмар материализовался в кофейне, недалеко от дома Чабурадзе. Злорадный хохот Григория зазвенел у самого Дашкиного уха. Муштермана-младшего сучка-Глафира не знала…

Даша в отчаяньи поглядела на дверь, но лже-Изя уже преградил ей дорогу к отступлению.

– Не рада меня видеть? А я тебя рад! Это, наверное, судьба! – скрипучим голоском пропищал самый неправильный Изя на свете.

– А какая у тебя фамилия? – голосом приговоренной к смертной казни осведомилась Дашка. Осведомилась просто так, для проформы, то, что ответом будет не Муштерман, она знала на 100 %.

– Шухерман! А что? – Маленькие глазки лже-Изи настороженно сощурились под луповидными очками.

– Да так… – вяло отмахнулась моментально протрезвевшая Дарья и, вспомнив неоплаченную выпивку Глафиры, чтобы отвязаться без боя, заказала какао, после чего попросилась припудрить носик в туалет. Из кофейни она выбегала через черный ход. Сопровождал ее лишь заливистый и счастливый смех призрака…

Лже-Изя в свою очередь еще долго чах над какао. Ему не хотелось его пить, но и платить за непригодившийся напиток тоже было жаль. Хорошо, что кофейня работала круглосуточно.

Разочарованная, но не сдавшаяся Дашка вернулась на консервный завод.

Следующим утром в силу вступил план «Б», одобренный Олигархом мечты: Дарья позвонила папе в Тамбов. Последний знал Муштермана-старшего лично.

– Папочка, любимый, ты самый лучший и влиятельный папа на свете! Достань мне телефон Изи Муштермана, пожалуйста. У меня к нему деловое предложение есть.

Отцу Дашка неприкрыто льстила и о деловых предложениях любого рода знала лишь понаслышке. Однако прилагательные «любимый», «влиятельный» и «лучший» возымели свое магическое действо, и через день телефон Изи настоящего был у Дашки в руках.

К встрече с предполагаемым дарителем Lexus Дарья подготовилась основательно и даже раздобыла журнал «Тамбовская миссия» пятилетней давности. Там наряду со своими фотографиями Дарья нашла интервью Изи.

– Покажи фотографии. Интересно посмотреть, как ты в журнале выглядишь, – полюбопытствовал Григорий Зурабович и пять минут спустя о просьбе своей пожалел: в журнале Дарья выглядела голой.

– Это что? – Чабурадзе исподлобья воззрился на Дашку.

– Высокое искусство! – осклабилась она.

– А как ты, позволь полюбопытствовать, в это искусство попала? – не сдавался призрак.

– Легко! – фыркнула Дарья и поведала забавную историю из тамбовского прошлого.

Лет с четырнадцати модельный бизнес был для Даши чем-то вроде идеи фикс. Правдами и неправдами она прорывалась на модные дефиле, тамбовско-журнальные фотосессии и плакаты местных магазинов. Ее переснимали почти все тамбовские фотографы, и однажды упертая девица добралась до старейшего из них. Вероятно, товарищ Васечкин виделся Дашке тамбовским Аведоном и, будучи обладателем четырех призов «Золотой глаз», неоспоримым авторитетом.

– Сфотографируйте меня! – потребовала Дашка.

– Хорошо! – не стал ломаться Маэстро и вывез Дарью с еще одной страждущей девицей за город.

Приставать к малолетке интеллигентный дядечка не стал, но привел пару лошадей, загнал Дашку с девицей в холодную, больше похожую на прорвавшуюся канализацию речку и попросил снять с себя все лишнее, то есть одежду. Через двадцать минут Дарья замерзла, кобыла едва не отдавила ей ногу, а проезжавшие мимо мальчишки на велосипедах прервали увлекательную прогулку, дабы насладиться не менее увлекательным зрелищем. Вскоре о фотографиях Дашка забыла…

Прошел год, и успешный фотограф устроил персональную выставку в местном вернисаже. Дашкиной маме стали названивать знакомые и поздравлять с успехами дочки. Интеллигентная и прозорливая Дашкина мама долго не могла врубиться, что к чему, пока самолично не посетила вернисаж и едва не лишилась чувств. Картина с обнаженными девицами и лошадьми была центральной, огромной и, по всей видимости, самой популярной.

Мама долго пила валерьянку и успокаивала себя тем, что дальше Тамбова лошади «не ускачут». Сбыться ее надеждам было не суждено…

Популярность «лошадей» возрастала день ото дня. Вот шедевр господина Васечкина напечатали в журнале по соседству с интервью Изи. Вот мэтр выпустил персональный альбом. Вот «милые лошадки» победили на всемирном конкурсе WorldPressFoto.