Девчата

— Так ее, природу! — вступил в разговор Ксан Ксаныч. — Закати ей, Тося, выговор.

— И закачу! Это же совсем не по-нашему выходит: прямо сплошной капитализм!. Родятся красивыми, а потом всю жизнь… Как это называется? — Тося растопырила пальцы ножницами и задвигала ими. — Купоны стригут, да, мама-Вера?

Вера молча кивнула головой.

А Надя сказала сердито:

— Пустая это все^болтовня! И чего завели?.. Так было, так и останется. Даже при полном коммунизме одни красивыми будут, а другие… так себе. Ничего тут не исправишь.

Кажется, все эти мысли о несправедливости природы были Наде не в диковинку.

— Нет, исправим! — убежденно заявила Тося. — Наука дойдет!

Она присела к столу и придвинула к себе задачник с таким решительным видом, словно собиралась ускорить победу науки. Но при первом же взгляде на ненавистную задачку с поездом вся похвальная Тосина решимость сразу испарилась, и стало ясно: не такое это легкое дело — торопить победный шаг науки.

— Наука, она, конечно, движется… — пробормотал Ксан Ксаныч, не понимая, почему Надя так близко к сердцу принимает весь этот шутейный разговор. — Может, еще доживем до такого дня, когда откроют мастерские для ремонта человеков. Надоел тебе, скажем, твой родной нос — забежал в такую мастерскую, сменил нос и пошел себе дальше с новым носом: хочешь — прямой, хочешь — с горбинкой!

Ксан Ксаныч сам первый засмеялся и тут же смущенно закашлялся, прося извинить его за такое непростительное для пожилого человека легкомыслие.

— Приходишь с новым носом в общежитие, — радостно подхватила Тося, — а тебя не пускают: «Гражданка, вы тут не прописаны!»

— Хватит вам ерунду молоть! — угрюмо сказала Надя.

И Вера пристыдила Тосю:

— Узко ты на жизнь смотришь, с одной лишь точки. Как будто красота — это все! Можно быть счастливой и без особенной красоты, если семья дружная, любимая работа, все тебя уважают…

Тося пренебрежительно махнула рукой:

— Это все умственность и фантазия! Так только говорят, чтобы нас, горемычных, утешить… Ты покажи мне счастливую-рассчастливую из самой дружной семьи, чтоб она о красоте не мечтала. Что-то таких не видать!.. — Тося зевнула. — И почему, мама-Вера, меня сразу в сон кидает, когда со мной говорят про умные вещи?

— Не доросла ты еще до умных разговоров! — уязвленно сказала Вера и взялась за толстую книгу.

— Вот это точно! — охотно согласилась Тося и вдруг заулыбалась. — Ой, чего придумала-а!.. Если б я была природой, я бы так сделала. Рождается человек… никакой. Ни красивый, ни страхолюдный, а совсем-совсем никакой, понимаете? А потом, когда он определится, годам этак к семнадцати, я на месте природы и стала бы выдавать красоту — кто чего заслужил. Все учла бы: и как работает, и как к подругам относится, жадный или нет, мечты разные — все-все… Получай по заслугам — и живи себе на здоровье! Вот тогда было бы по справедливости, а теперь и на росте норовят сэкономить, и личико тебе подсунут какое-нибудь завалящее, носи его до самой смерти!.. Ну, как, мама-Вера, ловко я придумала?

— Чем бы дитя ни тешилось… — отозвалась Вера и еще раз попробовала наставить заблуждающуюся Тосю на путь истинный: — И как ты не поймешь: мало одной красоты для настоящего счастья! Ведь и Анфиса наша красивая. Может быть, красивей нас всех в комнате…

— Не может быть, а так оно и есть! — перебила Тося: любовь к справедливости пересилила в ней неприязнь к ехидной своей соседке. — Вот только злая она, как ведьма. А красивый человек, я так считаю, должен быть добрый-предобрый: чего ему злиться, раз он уже красивый?.. Правда, Надя?

— Откуда мне знать? — удивилась Надя. — Это не по моей специальности: мне папа с мамой красоты недоложили…

— Надюша! — упрекнул невесту Ксан Ксаныч, зачищая сковородку корочкой хлеба. — Вечно ты на себя наговариваешь!

Надя начала убирать со стола. А Тося вдруг увидела мусор у порога, подошла к расписанию дежурств, приколотому к боковой стенке шкафа, и сказала с великим сожалением:

— Эх, не знала я, что сегодня Анфиса дежурная! Я бы ей показала, как на живых людей кидаться. Привыкла на чужих горбах выезжать, а все потому, что красивая… Да пропади она пропадом со своей красотой!

— Поболтала, Тося, — и хватит, — решительно остановила ее Вера. — Сегодня я за тебя задачку решать не буду, не надейся. На твоем месте я бы не о красоте думала, а об учебе… Неужели тебе, кроме красоты, ничего на свете не хочется?

— Хочется… — тихо ответила Тося.

Заинтересованная Вера приподнялась на локте.

— Чего, если не секрет?

Тося зажмурилась и заговорила — быстро и горячо, как говорят о давней своей мечте: