Дева в беде

— Такой. Вы хотите видеть м'леди, но не можете прийти в замок, и она не может к вам прийти, с этим толстым братцем на хвосте. Так или не так? Вру я?

Джордж поспешил заверить, что все — совершенно так, и спросил, каков же выход.

— Вот какой. Сегодня там большой бал, брату нашему двадцать один год. Все графство собирается.

— Ты считаешь, что мне надо проникнуть туда и смешаться с гостями?

Альберт презрительно фыркнул.

— Что я, дурак, что ли?

Джордж поспешно извинился. — Не-а, вот чего вы можете. Я слышал, Кеггс говорил экономке, что придется нанять временных официантов…

Джордж потрепал его по голове.

— Эй, не порти прическу, — холодно отшил его паж.

— Альберт, ты великий мыслитель своего века. Я проникаю в замок под видом официанта, ты предупреждаешь леди Мод, и мы с ней беседуем. Лучше не придумал бы сам Маккиавелли[12].

— Мак… кто?

— Один из твоих предшественников. Великий интриган того века, своего. Да, но…

— Чего еще?

— Как это устроить? Как мне получить это место?

— А, эт просто. Скажу экономке, что вы — мой родственник из Америки, официант в лучших ресторанах. Приехал, мол, в отпуск, на один вечер согласен, так и быть. Заплатят кое-что.

— А я отдам тебе.

— Это хорошо, — одобрил Альберт, — я как раз хотел предложить.

— Тогда ты все и устраивай.

— Конечно я, кому ж еще? Вам надо прийти ровно в восемь к служебному входу и сказать, что вы — мой родственник.

— Как можно говорить такие вещи?

— А, что?

— Неважно.

Глава XII

Большой бал в честь совершеннолетия лорда Бэлфера был в разгаре. Репортер «Бэлферского вестника», находившийся там подолгу службы и допущенный дворецким понаблюдать через боковую дверь, справедливо отмечал назавтра в своем отчете, что «tout ensemble (Все, все вместе[13] напоминал сказку», описывая собравшееся общество, как «созвездие прекрасных дам и галантных кавалеров». Яблоку негде было упасть, столько украшений графства собралось там, а будь вместо яблока кирпич, на месте падения полилась бы голубая кровь. Пэры наступали на пятки сэрам, лорды пихали в спину баронетов. Единственный, пожалуй, из титулованных лиц, не игравший особой роли среди всего этого великолепия, был лорд Маршмортон. Обнаружив, что его кабинет превращен в гардеробную, он удалился на покой с трубкой и книгой под названием «Красная роза, белая роза» Эмили Макинтош (изд-во «Попгуд, Грули и К°»), которая, как он выяснил в постели, где исправлять ошибку было поздно, оказалась не трактатом по его любимому делу, а сентиментальным романом о приключениях молодой англичанки и художника по имени Клод.

Из укрытия затененной галереи Джордж смотрел на блистательное сборище. Ему казалось, что он провел за этим занятием всю жизнь. Новизна ситуации давно уже утеряла свою свежесть. Все это походило на второе действие старомодной оперетты. (Акт второй: Бальная зала дворца Гранчестер Тауэр. Неделю спустя.), и сходство подчеркивалось тем, что оркестр уже не раз намертво сбивался и хоронил его собственные мелодии, осточертевшие ему полтора года назад.

В замок он проник без каких бы то ни было препятствий. По-матерински ласковая старушка, к которой сам Альберт относился с почтением, оказалась миссис Дигби, экономкой, а краткая встреча с Кеггсом, напыщенно-суетливым и нарочито-раздраженным от сознания своей ответственности (беседуя с Джорджем, он одновременно вел еще два разговора), оказалась совсем не страшной — и вот, он прошел цензуру и волен — правда, на один только вечер — пополнить число собравшихся в стенах Бэлферского замка. В его обязанности входило стоять на галерее и с помощью одной из служанок способствовать вящему комфорту тех, кто пожелает здесь отдохнуть. До сих пор никто не являлся, главные события происходили на первом этаже, привлекая всеобщее внимание, так что уже час Джордж был наедине со служанкой и со своими мыслями. Спросив Джорджа, знает ли он ее кузена Фрэнка, уже почти год жившего в Америке, и получив отрицательный ответ, служанка потеряла к нему всякий интерес и двадцать минут молчала.

Джордж обшаривал взглядом все подходы к галерее, высматривая Альберта; так потерпевший кораблекрушение мореход обшаривает горизонт в поисках проходящего судна. Оно и неизбежно, думал он, ждать придется. В такой вечер Мод нелегко ускользнуть хотя бы на минуту.

— Эй, как вас, лимонаду не дадите?