Дева в беде

Вопрос его, не найдется ли в окрестностях замка меблированного домика, не показался агенту по недвижимости истинным бредом. Любого хорошо одетого незнакомца, прибывающего в Бэлфер, местные жители автоматически зачисляют в художники, ибо, в силу своей живописности, он буквально кишит представителями этого братства. Спросив о коттедже, Джордж сделал как раз то, чего от него ожидало бэлферское общество, и агент потянулся за списком, когда слова еще не слетели с его уст. Через полчаса он был сезонным владельцем того, что агент назвал «жемчужиной», и хозяином фермерской жены, которая жила неподалеку и могла, как принято у художников, «ходить за ним». Вся беседа заняла бы несколько минут, не растянись она из-за разговорчивости агента, пустившегося в рассуждения о жителях замка, к которым Джордж внимательно прислушался. То, что он услышал о лорде Маршмортоне, не слишком его обнадежило. Граф стал в последнее время непопулярен среди местных жителей, благодаря твердой (агент сказал «твердолобой») позиции в некотором споре, касавшемся проезда по его земле. На самом деле, виновной была скорее леди Каролина, чем простодушный пэр, но согласно описанию, данному агентом, у Джорджа сложилось впечатление, что граф — эдакий Нерон, напоминающий к тому же снежного человека из Аризоны. Слушая все это о ее отце, зная ее брата, Джордж чувствовал, что сердце его обливается кровью. Ему представлялось, что жизнь в замке среди таких людей мало чем отличается от пыток.

— Что-то надо делать, — пробормотал он. — Что-то надо делать, и быстро.

— Виноват? — сказал агент.

— Неважно, — сказал Джордж. — Что ж, я беру этот коттедж. Пожалуй, сразу выпишу чек за месяц вперед.

Итак, исполненный непреклонной, хотя и не совсем определенной воли, Джордж поселился в просто обставленном, но не лишенном уюта коттедже, называемом в народе «там, у Платта».

Ему могло бы повезти меньше. Это было двухэтажное строение красного кирпича, а не одно из тех соломенных гнезд, что он видел сверху. Те не сдавались, в них много поколений жили семьи. «Там, у Платта» был посовременней; собственно говоря, его измыслил тот самый фермер, чья жена взялась «ходить» за Джорджем, и рассчитал именно на приезжего, у которого есть желание и деньги, чтобы его снимать. Он настолько не укладывался в схему, что в нем была пусть маленькая, но ванная. Кроме этого чуда, была и уютная гостиная, спальня (несколько побольше) на втором этаже и рядом с нею — пустая комната окнами на север, очевидно, использовавшаяся художниками как мастерская. Остальное пространство первого этажа занимали кухня и буфетная. Мебель изготовил человек, которому лучше было бы применить свои таланты в каком-нибудь другом ремесле, но это несколько уравновешивалось комфортабельной плетеной качалкой отличной работы, оставленной одним из прошлогодних художников; коллеги же его продолжили доброе начинание, разбавив пустоту стен своими пейзажами. Собственно говоря, после того, как Джордж свалил в углу мастерской два диванных чехла, три групповые фотографии фермерских родственников, табличку с благочестивым текстом и фарфоровую фигурку младенца Самуила, место это почти стало домом вдали от дома.

Уединение не будет одиночеством, если ты влюблен. Джордж и не начинал скучать. Омрачала его спокойствие лишь мысль о том, что он никак не помогает Мод выпутаться из беды. Он мог только слоняться близ замка в надежде на случайную встречу. И такова была его фортуна, что на четвертый день случайная встреча все-таки произошла.

Выйдя на утреннее дежурство, он увидел на обочине дороги серый гоночный автомобиль. Тот был пуст, но из-под него высовывались длинные ноги, а рядом стояла девушка, при виде которой у Джорджа бешено заколотилось сердце; и если бы длинноногий решил, что мотор заработал сам собой, то его можно было бы понять и простить.

Он молча пошел к ней; мягкая трава скрывала от нее шум его шагов. Когда он остановился рядом с нею и кашлянул, она вздрогнула и обернулась. Глаза их встретились.

Какой-то миг ее глаза оставались пустыми, затем загорелись радостью узнавания. Она коротко вздохнула, и легкая краска залила ее лицо.

— Могу ли я вам помочь? — спросил Джордж. Длинные ноги, завиляв, выползли на дорогу, вытащив за собою длинное тело. Молодой человек, лежавший под машиной, сел и поворотил к Джорджу измазанное мазутом приятное лицо.

— А? Что?

— Могу ли я помочь? Я умею чинить машины. Молодой человек просиял.

— Спасибо, спасибо, я тоже умею. Я, собственно, только это и умею. Но все равно, спасибо большое.

Джордж смотрел на девушку. Она все молчала.

— Если я что-нибудь могу для вас сделать, — медленно сказал он, — дайте мне знать. Больше всего на свете я хотел бы вам помочь.

Девушка заговорила.

— Спасибо, — тихо, почти неслышно сказала она.

Джордж пошел прочь. Измазанный мазутом молодой человек проводил его взглядом.

— Вежливый какой, — сказал он. — Правда, напористый, что ли. Американец, а?

— По-моему, да.