Deus ex machina. Бог из машины

       Картошка запеклась, и девушка принялась ногами выбрасывать ее из остывающих углей. К этому времени вернулась семейная парочка в сопровождении ребенка лет семи-восьми, неопределенного пола, и приняла активное участие в сборе урожая. Они не просто подобрали несколько картофелин, чтобы съесть их, а бесцеремонно собирали все, до чего могли дотянуться, набивая карманы. Сразу же к ним присоединился наркоман и еще целая группа беженцев, взявшаяся неизвестно откуда. Это обстоятельство несколько озадачило девушку, но она успела, обжигая руки, выхватить из рыхлого пепла всего пару клубней и удалиться прежде, чем на месте недавнего костра завязалась потасовка с очень жестокой формой передела добычи. Ей лишь пришлось пожалеть о своей неосмотрительности.

       Ирина быстро шла через лагерь – палатки, горы хламья, глаза людей, сидящих у костров, гомон пустых разговоров. Холодный ветер бил в лицо, донося знакомые запахи медикаментов и помогая ориентироваться по ним: где-то впереди было медицинское учреждение. Иногда этот ветер задувал в уши и начинал громким шепотом о чем-то шелестеть, перекрывая остальные звуки, и такие паузы были очень приятными, похожими на короткую передышку.

       Незаметно узкие проходы выровнялись и превратились в улицу, образованную рядами лагерных сооружений, на которой было заметно оживленное движение в обоих направлениях. Девушка по-прежнему шла на запах и, оказавшись в людском потоке, почувствовала себя уверенней, даже подумала и том, чтобы съесть почти украденную собственную картошку, которая грела карманы куртки. Она уже нащупала рукой горячий и шершавый клубень, как сзади послышался окрик, который, она была уверена, предназначался ей. Обернувшись, Ирина увидела наркомана, по-свойски, как старой знакомой, махавшего ей рукой.

       – Ну, ты припустила, красавица. Еле угнался за тобой,– сказал он, приблизившись.

       – А гнался зачем, красавец? Тебе от меня ничего не отломится, я же говорила.

       – Ладно тебе. Халявы мне не надо. Пойми, нам надо вместе держаться.

       – Держись за что-нибудь другое, а ко мне не лезь!

       С загадочным видом парень залез руками в карманы и извлек оттуда запеченную картошку. С явно напускной небрежностью он заявил:

       – Отдать вот хотел. Ты тут новенькая, и одна пропадешь. Со мной полегче будет.

       Девушка фыркнула и, отвернувшись, пошла дальше. Восприняв это как приглашение, наркоман торопливо нагнал ее и засеменил рядом, нервно подергивая правым плечом.

       – Куда двигаем, сестрица? Можешь не отвечать, я и сам знаю: в госпиталь. Только я там был вчера – ни хрена у них нет. Пока меня засекли, я почти все облазил. У них там компьютеров разных и приборчиков – завались, а химии почти нет. Что это за госпиталь, спрашивается? Больных нет, коек нет, лекарств нет, а врачей – будь здоров! Причем такие жлобы, с одинаковыми откормленными мордами и повадками доберманов. Когда словили, клянусь, думал, покусают. Так что нечего там ловить!

       – Усохни,– буркнула Ирина, не поворачиваясь.

       – Да точно говорю! Если у них и была какая дурь, так я ее в прошлый раз подрезал. Вон они! Видишь?

       Наркоман ткнул пальцем немного в сторону, где высились огромные, почти двухэтажные палатки, окруженные толпой. Это и был госпиталь, чем-то похожий на потревоженный муравейник.

       – Пока у них справку не получишь, никто тебя к КПП не подпустит,– комментировал он.– Поэтому и толчея: очередь на два месяца вперед расписана, но за день справок выдают меньше, чем запланировано, так что это на год, не меньше. Если думаешь напрямик сунуться, то обломись. Там все схвачено – если бабла нет, то до белых халатиков не доберешься – крепкие пацаны там хорошо развернулись. Глядишь, в такой толчее еще и придушат.

       Девушка резко повернулась к парню и крепкой хваткой вцепилась в его кожаную куртку, слегка приподняв ее вверх. Тот машинально встал на цыпочки, и их глаза, оказавшись на одном уровне, встретились.

       – Послушай меня, маленький ублюдок. Я не знаю, почему ты за мной увязался – мамочка тебе нужна или нянька – но мне до тебя дела нет. Слышишь? Никакого дела! У меня своих проблем по горло, а на тебя плевать хотела! Дошло? Читай по губам: плевала я на тебя!

       – Пусти, дура!

       – Я тебя отпущу, но ты пойдешь своей дорогой!

       Освободившись от захвата, наркоман отскочил в сторону и даже подпрыгнул от распиравшего его возмущения:

       – Ну все, сука! Конец тебе! Теперь все! Ты смотри, спать не ложись! Я тебя этой же ночью зарежу! Поняла?! Только заснешь – сразу кишки выпущу! Никуда ты от меня не денешься, не сбежишь! Я везде за тобой следить буду. Никто так Ромбуса еще не доставал! Конец тебе! Поняла?! Конец! Я этой дуре помочь хотел, я бы с тобой все разделил, а ты... Ты... Тебе конец!

       Разочарованно покачав головой, Ирина поманила его пальцем, но тот ходил кругами на расстоянии, возбуждающем его красноречие, и приближаться не решался.

       – Я не собираюсь тратить на тебя время,– наконец рявкнула она, и парень неуверенно сократил дистанцию.

       – Чего тебе надо? Сконила?! Только теперь поздно! Я такого не прощаю.