Детство в девяностых

Стас внезапно выбросил перед её глазами руку, одетую в когтистую перчатку Фредди Крюгера. Но не успели девчонки как следует испугаться и заверещать, не успели мальчишки насладиться произведённым эффектом, как тишину пустой квартиры внезапно пронзил резкий телефонный звонок.

Это было пострашнее любого Крюгера на свете. Звонок вернул их к реальности, которая для ребят оставляла желать лучшего.

— В последнее время я часто боюсь телефонных звонков, — бледнея, прошептала Даша.

— Ты лучше скажи, чего ты не боишься, — презрительно свистнул Козлов.

— Это звонит Фредди Крюгер! — проревел Хандрымайлов страшным голосом.

— Дураки, я не то имела в виду, — обиделась Даша, — Может, это из школы звонят! Сколько уроков мы уже прогуляли? Я не думаю, что это пройдёт нам безнаказанно.

Настырный звонок, захлебнувшись, оборвался на половине. Ребята сконфуженно молчали. Ведь по мере того, как они прогуливали уроки, их проблемы в школе нарастали как снежный ком. Впрочем, двоечник Козлов всегда был раздолбаем, Стас и Юлька учились посредственно, а вот Даше было тяжелее всех. В её журнале уже запестрели не только тройки, но и двойки.

— А мне начхать, — невозмутимо сказал Козлов.

— И мне, — присоединился Хандрымайлов.

— Ну, вам-то ничего, — возразила Юлька, — А меня дома ругать будут, если узнают.

— Мне всё равно хуже! — гнула своё Даша, — От вас родители не требуют столько, сколько от меня!

— А ты перережь провода в телефоне, — посоветовала Юлька, – Пусть думают, что это мыши перегрызли. Твои родители бедные, так что вряд ли им хватит денег на новый телефон.

— Да блин, чё ты паришься?! — сказал Козлов, — Кому вообще нужна эта сраная учёба? У моего дяди три класса образования, а зарабатывает он столько, сколько твоим родителям даже не снилось.

— А у моей тёти три высших образования, — добавила Юля, — И всё равно она мало получает.

— Всё это так, — ответила Даша, — Но мои родители закончили институт, и считают ниже своего достоинства, чтобы я училась плохо.

— Ну и чего? — усмехнулся Козлов, — Чтобы жить, как они, можно было и не учиться. Думаешь, не видел я, как твоя мамаша на улице грибами торгует?

— Неправда! — взвизгнула Даша.

— Хорош ссориться, я вот что придумал, — вмешался Стас Хандрымайлов, — А что, если нам уйти жить в лес и заделаться лесными разбойниками?

— Чушь, — отрезала Даша, — Ну какие из нас разбойники? Да и пытались уже, ты помнишь…

— Ну, не знаю, — пробормотал он, — Надо обдумать…

— Как закончить четверть, — сухо сказала Даша.

На том разговор и кончился.

Глава 46

До Нового года оставались считанные дни.

Кругом продавались ёлки, в школе висели гирлянды и новогодние украшения, а в палатках и магазинах появились шоколадные Деды Морозы. Но вся эта предпраздничная суета не радовала Дашу, как прежде, а только угнетала её. Если раньше она с нетерпением ждала новогодних каникул, то теперь она желала, чтобы они никогда не наступали.

Да уж… Тут было, отчего загрустить. Вторую четверть Даша закончила ещё хуже первой. Тройки у неё были по всем предметам. А это значило, что никакого Нового года ей теперь не видать, как своих ушей. И это был ещё не самый худший вариант, который она только могла вообразить.

— Юлька, что же мне теперь делать? — в слезах жаловалась она подруге, — Ведь меня дома убьют за эти тройки!

— А ты выбрось дневник, а дома скажешь, что потеряла, — посоветовала та.

— Не прокатит, — вздохнула Даша, — Родители всё равно спросят меня об оценках. И что я им скажу?

— Ну, тогда не знаю, что тебе делать, — вяло отмахнулась Юлька.

Оставшись со своей проблемой один на один, Даша пошла бесцельно бродить по микрорайону. Падал пушистый белый снег; люди тащили в дом живые ёлки, вкусно пахнущие хвоей, поздравляли друг друга с наступающим. На горке радостно резвились дети.

«Счастливые…» — горько вздыхала Даша. Нет, не для неё был этот праздник, не для неё — презренной троечницы и прогульщицы…

Мороз начал сводить пальцы под худыми перчатками. Надо было срочно что-то решать. Но решение, как назло, не приходило.

«Потяну время… — наконец, решила она, — Спрячу дневник за шкафом, а родителям скажу, что получу его после каникул…»

Дома был только папа. Он нанизывал на ёлку новую гирлянду, насвистывая какой-то весёленький мотив.

— О! Доча, — окликнул он её, — Ёлку будешь наряжать?

Даша едва не расплакалась. Ну как, как сказать папе правду, и испортить ему такое хорошее настроение? И обманывать тоже не поворачивался язык…

— А мама где? — спросила она.

— На работе; у них там сегодня сабантуй…

Не спросил дневника. Ладно. Даша юркнула в свою комнату, быстро засунула за шкаф злополучный дневник. «Судный час» оттягивался; но как же тяжело ей было его дожидаться, вздрагивая от каждого шороха за дверью, и боясь каждого телефонного звонка!..

За окном, между тем, нависли сумерки. Мама всё не возвращалась, и папа, давно уже нарядивший ёлку, начал нервничать, хотя и старался за маской весёлости не показывать виду.

— Пошли обедать, — позвал он Дашу.

— А как же мама?

— Мама уже там накушанная…