Детонатор

«Храпи, Аркаша, храпи, – размышлял Илья. – Пахать тебе придется очень усердно, а поле для пашни я тебе подберу. И с этого момента не дай тебе Бог сделать хоть шаг в сторону. Сразу отправлю на скотобойню».

Созревшее зерно не думает о высохшем колосе

После звонка в «Кремлевку» академик, патронирующий Людмилу Александровну Карову, сообщил, что екатеринбургские врачи ошиблись с диагнозом. Рак пока еще не дал метастаз, но одну почку все-таки необходимо заменить, да и вторая с трудом справляется. Была и очень плохая новость. Врачи побаивались, что сердце может не выдержать операции по пересадке почки. Людмиле Александровне выделили квоту на почку, но надо было еще дождаться подходящего органа. Илья предложил свою и получил предложение приехать на обследование.

Через пару часов ему сообщили, что его почка подходит идеально, и пока пациентка в течение десяти дней будет находиться на аппарате «искусственная почка», он может готовиться к операции.

– Илья Иванович, батенька мой, у вашей мамы дух сильный, но организм слаб. Мы ее полечим, но сердечко может сдать, – сообщил, взяв донора за локоть на выходе из отделения, академик, похожий на дьячка.

– А как же операция? – поинтересовался Каров, сняв со своего плеча руку академика. Он не любил, когда его трогают панибратски.

– Можно, конечно, поставить механическое сердце, но лучше настоящее. Я вижу, что для мамы вы готовы отдать свое, но это будет моветон. – Академик снял очки, и Илья увидел его глаза, глядевшие на него с искренним сочувствием.

– Что вы предлагаете?

– Во-первых, искать сердце, а во-вторых, пригласить лучших хирургов для пересадки. Разумеется, у нас в Институте трансплантологии имеются знатные доктора, но им не хватает опыта. Вам нужно обратиться к зарубежным трансплантологам.

   

Гордо восседая возле бассейна, наполненного бирюзовой водой, он представлял себя римским сенатором.

В Израиле есть медицинские центры «Тель Ха-Шомер» и «Ихилов». Там помогут. Но, увы, это ненадолго. Лет пять, максимум девять, и начнется отторжение, даже если донор будет подходить идеально. Конечно, можно будет поставить другое сердце. А потом третье… Но это теоретически… Начнут сбоить другие органы. Хотя и их можно заменить. В человеке можно заменить все, кроме мозгов. Слишком сложно и пока практически невозможно. Я понимаю ваше желание сделать маму вечной. Возможно, вы по-своему правы. Но ничего вечного не бывает. Ни в жизни, ни в любви. Мы тоже когда-то постареем и умрем. – Доктор задумался и сказал слова, которым Илья сначала не придал значения. – Вот если бы было возможным создать матрицу любимого человека и дождаться времени, когда технологии позволят перенести ее в новое тело, можно было бы говорить о вечности и бессмертии… Извините старика, размечтался.

Выйдя на шумную, пыльную московскую улицу, Илья погрузился в размышления о том, почему люди, которых он не то что не любит, даже не знает, будут жить, несмотря на то, что они ненавидят опостылевшую им жизнь. А в это время его мама превратится в тлен только потому, что ее сердце ослабло от любви к нему…

«Не позволю! Не допущу! Мне проще найти сердце. Забрать у тех, кто не любит жизнь».

Если вы уверены, что вступили в спор с дураком, значит, вы смотритесь в зеркало

Получив от Ильи подъемные, Аркадий вместе с боссом съездил на квартиру, где ему предстояло поселиться. Каров посчитал ее убогой, но доктору квартира понравилась метражом и тем, что меблированная. Он заплатил хозяину за год вперед, взял ключи и стал москвичом. Единственное, о чем просил босс, так это не водить шлюх с улицы и не устраивать бардак. Аркадий посмотрел на Карова со скорбным видом, но понял, что тот непреклонен. Надеяться на его благоразумие босс не собирался, поэтому по возвращению домой позвонил в техническую службу своей конторы и приказал поставить аппаратуру, позволяющую контролировать каждый шаг нового владельца квартиры. Положив трубку, Илья улыбнулся тому, что ребята могут перестараться и обязательно обеспечат прослушку везде, где можно, включая туалет. Но он не был брезглив, особенно, когда это касалось дела, поэтому послушает звуки и оттуда. Тем более, многие дилетанты, насмотревшись дешевых детективов, считают, что звук льющейся из крана воды глушит разговор. Ну и пусть мыслят придуманными для них штампами. Целые толпы журналистов пишут о том, что власть принадлежит народу, что злобные бюрократы всего лишь слуги того самого народа, а народ доволен, даже когда слуги приглашают его на конюшню и, возложив на козлы, лечат голову через зад вожжами. И даже если бы чернь видела, как борзописцы, защищающие его интересы, приходят два раза в месяц за своими серебряниками, все равно бы верила, что власть народная, а ежели что, он, народ, задаст этим буржуям.