Дети синего фламинго

– Держитесь, ребята… Лети, Птица.

Она шумно снялась с бруса и сразу растаяла. Мы увидели, как темные скорченные фигурки быстро уходят в высоту. Да, их было все-таки видно! И мы со страхом ждали выстрелов. Но стояла глухая тишина. Видимо, часовые ничего не заметили. Может быть, в самом деле дрыхли. Или ушли совсем…

Птица вернулась в середине ночи. К ноге ее было привязано ожерелье Соти. Это означало, что все в порядке.

Улетели Шип, Стрелка и Точка. Девочки были такие легкие, что мы подумали: Птица поднимет и троих.

И она подняла…

Второй раз Птица прилетела перед рассветом, когда мы все клевали носами у полупогасшего костерка. На ее ноге была красная ленточка Стрелки.

Я сказал:

– Спасибо, Птица. Теперь спеши домой, а вечером прилетай снова…

Почти весь день мы спали, потому что прошлая ночь была бессонная: тревожились за тех, кто улетел, ждали Птицу…

Когда пришли сумерки, отправились в полет Уголек и Винтик, за ними Тун и Лук. И к утру мы с Юлькой остались на бастионах одни. Мы да еще Дуг, лежавший глубоко в подвале, за глухой стеной.

Как обычно, мы легли спать в мортире. Я уснул моментально и проснулся в середине дня. Юльки рядом не оказалось. Я почему-то сразу испугался. Выпрыгнул на площадку, стал озираться. Солнце заливало бастионы. Звенела тишина. Травинки не шевелились. Было пустынно и одиноко до ужаса.

– Юлька, – негромко позвал я.

Он не отозвался.

Кричать, громко звать было почему-то очень страшно. Я молча стал искать Юльку.

…Он стоял в подвале у каменной стенки, которую мы сложили вчера. Прижимался к ней лбом.

– Юлька…

Тогда он оглянулся. Посмотрел на меня сухими глазами. И эти глаза без капельки слез показались мне страшнее, чем самый громкий плач.

Юлька проговорил ровным голосом:

– Я все думаю: он погиб из-за меня?

Я понял, что эта вина будет выше Юлькиных сил.

– Да нет, – сказал я как можно спокойнее. – Слуги Ящера караулили нас давно. Вот ты и попался в конце концов… А караулили они крепость из-за меня, знали, что я улетел сюда. После той свалки на площади они боялись бунта, вот и решили всех нас перебить на всякий случай. Ты здесь ни при чем.

У него в глазах появилась надежда. Он, кажется, поверил. Да и сам я почти поверил тому, что сказал. Потому что скорее всего так и было.

…Мы вышли в солнечную тишину. Эта тишина просто наваливалась на нас тяжелыми глыбами. Все было знакомо: желтые стены бастионов, уснувшие пушки, трава, камни. И дальние дали вокруг. Но сейчас меня зажимал непонятный страх. Никогда я не думал, что солнечный день может быть жутким, как ночь на кладбище. Тишина просто разрывала уши своим звоном.

Юльке, видимо, тоже было плохо. Он вцепился двумя руками в мой локоть.

– Юлька, – прошептал я. – Может, рискнем? Если даже обстреляют, может, не попадут. Трудно попасть на лету…

Юлька торопливо кивнул.

Я дунул в ключ.

Сразу стало спокойнее. Тишина разбилась, где-то ожил, завел трескотню кузнечик. Мы встряхнулись, аккуратно собрали остатки имущества: два котелка и узелок с чьей-то забытой одеждой. Потом нарвали в тени за квадратной башней мелких здешних цветов – желтых и синих – и унесли в подвал Дугу…

Прилетела Птица, ласково посмотрела на нас, пощелкала: “Здравствуйте…”

Я вдруг подумал: “Какое счастье, что Птица есть на свете!”

Счастье, что я ее встретил тогда в лесу.

Счастье, что она такая добрая и умная.

Сколько раз она спасала меня и моих друзей! А мы? Как могли мы ее отблагодарить?

Но Птица не требовала благодарности. Она терпеливо ждала, когда мы привяжем качели и устроимся на доске.

Мы сели.

– Лети, Птица! – сказал я. – Сразу лети выше, чтобы в нас не попали пули!

Она рванулась. Мы вцепились в веревки.

Воздух обнял нас упругими потоками, откачнул назад, зашумел в ушах. В этом шуме нельзя было услышать ни выстрелов, ни свиста пуль. Поэтому не знаю, стреляли в нас или нет.

Я посмотрел вниз. Бастионы были уже далеко и делались все меньше. Становились похожими на песочную крепость, которую когда-то я строил для пластмассовых солдатиков.

Юго-западный ветер

Мы прилетели в Синюю долину под вечер.

Ух, как обрадовались нам ребята! Они обнимали меня и Юльку, будто мы не виделись тыщу лет. И Юлька оттаял. Конечно, он по-прежнему ходил невеселый, но от ребят не прятался и несколько раз даже улыбнулся.

…Горе немного отступило, отодвинулось. Оно было еще близким, но не давило нас, как в первый день. Дуг остался далеко-далеко, в скале под бастионами, Юлькиной беде тоже нельзя было помочь, а время шло, и приходилось думать, как жить дальше.

Мы поселились в доме лесника, недалеко от брошенной деревни. Дом был большой и крепкий еще, только крыша немного прохудилась. Мы заделали ее старыми досками, оторванными от забора.

Говорят, раньше люди жили в долине спокойно. Ядовитый туман стал появляться лет сто назад, после землетрясения, и тогда жители поспешно ушли в другие места. В домах осталось много утвари.