Детдом

– Отец говорил со мной об этом кладе. И даже показывал мне что-то из него – кажется, тот самый крест. Но где именно он спрятан – я сейчас не помню, не знаю. Хотя почему-то кажется, что должен знать. И как будто бы даже знал когда-то, помнил, что это – важно. Может быть, я смогу что-то вспомнить или понять, когда окажусь на том месте, где родился и жил когда-то… Я слышал, что так бывает. Или видел в каком-то фильме в кино.

– Да, – кивнул Владимир. – Это возможно. Я тоже читал о таких случаях в художественной литературе, а она, несомненно, как-то отражает саму жизнь…

Кай ловко разломил угольно-черную картошку, посолил содержимое и в один кус выел ароматную рассыпчатую мякоть. Владимир попробовал повторить манипуляцию Кая с другой картошкой, но только весь вымазался в угле и обжег пальцы.

– Не получается… – виновато сказал он.

– У кого что, – философски заметил Кай и вдруг оживился. – Я умею есть картошку, ты – говорить. Хорошо. Слушай, Владимир, ты теперь быстренько скажи за меня, что из всего этого следовать, чтобы найти Ольгу – а?

– Если я вас правильно понял… – завелся Владимир.

– А короче можешь?

– Нет, увы! Прошу простить…

– Ладно, ты прости. Говори, как умеешь.

– Если я вас правильно понял, вы хотели бы попытаться отыскать этот ваш наследственный клад, который пригодился бы в том случае, если вас попытаются шантажировать. Так повелось, что когда речь идет о действительно больших деньгах, цена им измеряется в судьбах и жизнях. Если придется, вы вполне готовы отдать вышеупомянутые ценности за жизнь и здоровье Ольги. С другой стороны, вы готовы рассмотреть и мою гипотезу, а именно, что Ольгу пленили с тем, чтобы заполучить под свою руку наш ансамбль и возможные прибыли от данного проекта. Для того, чтобы заставить этих людей засомневаться в своем плане и сделать следующий ход, и одновременно для того, чтобы не дать нам всем окончательно прокиснуть, вы считаете целесообразным, несмотря на отсутствие Ольги, интенсифицировать наш творческий процесс и даже любезно предлагаете свои услуги в этой области.

– Фантастика! – по-испански воскликнул Кай и протянул Владимиру уже очищенную, посоленную и разломанную пополам картошку. – Я, хоть через голову прыгни, никогда так не сказать. Как ты думаешь, эта ваша Анна Сергеевна дорого возьмет с меня за свои уроки?

– Думаю, она согласится заниматься с вами бесплатно. Благодарю вас, очень вкусно. Ваш случай – очень сложный, вызов ее профессионализму. Когда-то она также говорила про меня…

– Ну с тобой-то у нее все получилось… Ну ладно. Теперь мы все выяснили, до рассвета еще часа три, я буду спать, ладно?

Кай снова распахнул зев своей универсальной сумки и достал оттуда скатанное валиком грязно-коричневое шерстяное одеяло. Поднялся на ноги и встряхнул его. Владимир успел заметить на одеяле какие-то индейские узоры и грубый, через край, шов ровно посередине.

– Их здесь два, – сказал Кай. – Хочешь, разрежу, – он кивнул на нож в ножнах, лежащий на траве. – Отдам тебе половину. Тоже ляжешь.

– Нет, благодарю вас, – поспешно отказался Владимир. – Я, к моему глубочайшему сожалению, плохо приспособлен к жизни на природе, и потому вряд ли смогу спать на земле, даже под великодушно одолженном вами одеялом. Я, с вашего позволения, просто посижу у костра… А почему одеяла сшиты?

– Да я всегда сшиваю по два, – мотнул головой Кай. – Даже в доме. В гостинице – тоже сшил. Не понимаю этого с самого начала, как с моря приехал. Кто так решил? На голову натянешь – ноги вылезают, ноги завернешь – шея открыта. Олег вон, мы с ним одного роста, все время мучается. Говорит: такой стандарт одеял принят в цивилизованном мире. Смешно, правда? Я два одеяла сошью, завернусь, – нормально, хорошо. Так ты точно не хочешь? Я вообще-то могу хоть и вовсе на голой земле спать, а уж одеяла обратно сшить – мне никак не трудно.

– Благодарю вас, нет.

– Ну как хочешь. Вон там дрова лежат, поломаешь, когда надо будет. Меня разбудить не бойся, я только на опасность просыпаюсь, а не на громкие звуки. Еще одну сосну-сухостоину я за дюной повалил и оставил, ну и на берегу досок полно, прибоем выбрасывает. Налево я все собрал, а направо – нет.

Говоря все это, Кай расстелил на траве свое одеяло, лег на край, завернулся, точнее, закатался в него, образовав продолговатый коричневый кокон, поерзал пару мгновений и затих. Владимир, как ни прислушивался и не приглядывался, не видел и не слышал даже дыхания молодого человека. Да и чем он там, собственно, дышал, сквозь три слоя плотного шерстяного одеяла?