Десант на Эльтиген

Мы с Копыловым вернулись к положению дел в морском батальоне. Пожалуй, прав Михаил Васильевич: моряков не стоит вливать в другую часть, пусть они будут в моем резерве. Велю Бушину отдать распоряжение, что с сего часа 386-й батальон морской пехоты переходит в мое распоряжение. Комбату капитану Белякову в 2.00 прибыть на КП дивизии.

Южный участок плацдарма ни на минуту не выходил у нас из головы. Я сказал товарищам:

— Пока ходил, мне пришла такая мысль — назначить Челова командиром тридцать первого полка. А моему заместителю Ивакину приступить к исполнению своих обязанностей. Оперативнее будет руководство частями. Создадим на левом фланге дополнительный НП. С него Ивакин будет руководить левым флангом. Какое ваше мнение?

— Это будет разумно, — ответил Копылов.

— А вы как смотрите? — спросил я Челова.

— Согласен, товарищ комдив, — сказал Челов. Было видно, что он доволен. Руководить полком на плацдарме — большая честь, а на южном участке вдвойне.

— Совсем ослабим штаб, — сказал Бушин.

— Ничего, в штабе можно использовать начхима Безверхнева.

Прибыл комбат морской пехоты Беляков вместе с заместителем по политической части капитаном Рыбаковым. Следом за ними зашел на КП Модин. Инженер с претензией: неохотно окапываются моряки.

— Мы крепко обороняем свой район, — с обидой в голосе ответил комбат. — А окапываться как следует не успеваем, потому что лопат не хватает.

— Почему мне не доложили об этом?

Я сказал, что знаю морскую пехоту еще по Малой земле. Прекрасно там оборонялись моряки. Даже лучше пехотных частей строили свою оборону. У моряков имеются великолепные качества: порыв, смелость в атаке, находчивость, инициатива, товарищеская выручка. Надо эти качества использовать не только в наступлении, но и в обороне.

— Инженер-майор Модин получит приказ выдать вам шанцевый инструмент. Зарывайтесь в землю, берегите людей. Ведь люди у вас замечательные.

— Да, матросы наши что надо, — с воодушевлением подхватил Рыбаков. — Вы уже слышали о лейтенанте Шумском. А как дрались с танками моряки Дубковский, Займулла, Киселев, Андрюшенко! Ведь у них все оружие было — гранаты, и все-таки задержали врага…

— Горжусь вашими людьми, — сказал я. — И надеюсь, что моряки и впредь не подкачают. Передайте им горячее спасибо от всех нас. Имейте в виду, что теперь ваш батальон будет подчиняться непосредственно мне. Копылов тихо сказал комбату:

— Крепкий у вас замполит, капитан?

— О, да! — воскликнул Беляков. — Моряк всей душой! — Было видно, что эти слова стали для него высшей похвалой.

— Ведь вы не моряк, насколько мне известно, — продолжал Копылов.

— Пограничник, товарищ полковник, — ответил Беляков.

— А моряки о вас хорошо судят. Был в вашем батальоне, слышал. Так и называют — наш капитан. Лестно завоевать души таких ребят.

— Бой роднит, товарищ полковник! — Комбат сказал это убежденно и просто. Он был уравновешенным, опытным человеком и принял похвалу как должное.

Конечно, ему было приятно услышать от вышестоящего начальника подтверждение своего успеха в самом главном для офицера деле. Главное для настоящего офицера — завоевать уважение и доверие солдатского коллектива. А если к тому же удастся приобрести и любовь людей, то большего счастья трудно и пожелать. На мой взгляд, капитан приближался к этому идеалу так же, как и в коллективе своего полка Ковешников. Мы с Копыловым испытывали глубокое удовлетворение, тем более что в морском батальоне был прекрасный личный состав — участники боев за Одессу, за Севастополь, десантники Малой земли и Новороссийска, боевые, опытные люди.

Отпустив командира морской пехоты, мы занялись текущими делами. В 4.00 разведчики привели «языка». Бушин поставил задачу взять пленного в районе отметки «+6», хотя и мало надеялся на успех. Начальник штаба предполагал, что на этой высотке противник разместил свой НП. Он оказался прав. Там был оборудован наблюдательный пункт командира 98-й немецкой дивизии. Пленный служил связистом, вышел исправлять повреждение на линии, тут его и захватили семеро наших смельчаков. Он показал: вчера вечером офицеры на НП говорили о том, что в район Багерово приезжал командующий 17-й армией генерал Енике и проводил совещание. На совещании указывалось, что главные силы красных будут высаживаться в Эльтигене, а севернее Керчи ожидается вспомогательный удар. В данное время идет сосредоточение немецких войск главным образом в районе Тобечикского озера, то есть против левого фланга нашего плацдарма. Пленный передал услышанные им разговоры, из которых было ясно, что немецкое командование поставило задачу 3 ноября уничтожить эльтигенский десант.

К утру у нас на основе разнообразных данных сложилось определенное мнение о замысле противника. Ставя перед собой задачу ликвидации нашего десанта, он, очевидно, нанесет удар вдоль берега и в центр 31-го полка, с тем чтобы лишить десант возможности прорваться на юг и уйти на соединение с партизанами, действовавшими тогда в Старом Крыму.

Исходя из этого мы и строили свои контрпланы.