Дерзость

Утром 5 июня, убедившись, что на месте встречи связных от Морозова нет, мы оставили ему записку и пошли дальше на север, ближе к Осиповичам. На этот раз идти впереди с компасом был мой черед. Через четыре часа вышли из болота на сухое возвышенное место в сосновом бору. И тут наткнулись на спящего под огромной сосной бородатого человека. Голова у него была прикрыта кепчонкой, на боку висел наган в самодельной кобуре. Морозов? Нет. Тот молод, а этот уже в годах. Самуйлик, заместитель Морозова? Нет, тот значительно меньше ростом. Кто же? Садимся возле незнакомца и начинаем его тормошить. Тот просыпается, удивленно смотрит на направленные в его сторону дула автоматов.

— Кто такой? — спрашивает Шарый.

Незнакомец, оправившись от удивления и легкого испуга, с улыбкой внимательно глядит на нас прищуренными глазами и заявляет:

— Или не догадываетесь, кто в лесу живет? А там вон мои хлопцы.

И в самом деле, впереди слева из-за деревьев на нас смотрят стволы винтовок. Ясно, что партизаны.

— Ольховец Семен Миронович, — представляется нам незнакомец. — Командир партизанского отряда.

— Капитан Шарый Илья Николаевич — командир группы.

— А документы у вас имеются?

— Какие там документы, — со смехом отвечает Шарый, — нам не положено.

— Откуда прибыли? Да, видать, и недавно, больно уж все новенькое: и одежда, и оружие.

— Из Москвы, — говорит Шарый.

— Из самой Москвы! Вот это гости! Слышите, хлопцы, москвичи к нам прибыли! Ну и ну... Эй, Петро! — кричит Ольховец. — Приготовь чего-нибудь, небось проголодались разведчики с дороги.

— Да погоди ты, дай познакомиться. Есть кто с Урала? — спрашивает Петр Токарев.

— Есть один, вот знакомься — Саша Стенин из Свердловска, — отвечаю я ему.

— Саша с "Уралмаша", — шутит Токарев, подходит к Стенину, обнимает его за плечи и уводит к костру. — Пошли, земляк, потолкуем. Я из Челябинска.

Девчата садятся чистить картошку, ребята рубят и подтаскивают дрова, а Шарый с Ольховцем продолжают деловой разговор. Я слушаю.

— Семен Миронович, обрисуйте обстановку в районе, — просит Шарый.

— Пока спокойно. Немцы в основном в городах и на железнодорожных станциях. Ближайший крупный гарнизон в Осиповичах. Там оба военных городка заняты гитлеровцами.

— Часто навещают?

— Частенько. Пытаются установить "новый порядок", а для защиты этого порядка агитируют крестьян создавать так называемые отряды самообороны. Лозунг у них такой: "Трудовому крестьянину — своя земля".

— И что, клюют на это?

— Кое-кто клюет, но таких единицы, подавляющее большинство не верит в победу фашистов, да и мы не сидим тут сложа руки. Боеприпасов мало, взрывчатки нет, но есть у нас одно неотразимое оружие — большевистское слово. Мы говорим крестьянам: "Земля была и останется вашей, а кому урожай достанется? Не о вас — о себе хлопочут фашисты".

— Ну, теперь, пожалуй, можно будет оживить эту работу — мы захватили с собой центральные газеты, брошюры, листовки.

— Вот это здорово!

— А как, партизан много в этом районе?

— Немного. Здесь небольшие отряды Шашуры, Кудашева, Кочанова, а за железной дорогой формируются, как я слышал, отряды побольше — там действует бывший председатель Осиповичского райисполкома Королев. На юге, в Белорусском Полесье, есть целый партизанский район, там организацией партизанских отрядов и их боевой деятельностью руководит Минский подпольный обком КП (б) во главе с Козловым Василием Ивановичем.

— Много ли бойцов в соседних отрядах? — спрашивает Шарый.

— Примерно сто человек.

— А как настроение?

— Ребята боевые, почти все кадровые, да вот увидите сами, познакомлю вас.

Семену Мироновичу за сорок. Он волжанин. В годы гражданской войны служил ротным комиссаром в 25-й Чапаевской дивизии. В мирное время был заведующим Осиповичским районным земельным отделом. Перед приходом немцев сразу ушел в лес и постепенно сколотил небольшой партизанский отряд, костяк которого составили попавшие в окружение красноармейцы. Отряд пережил трудную зиму сорок первого — сорок второго года, участвовал во многих стычках с карателями, понес значительные потери, но не потерял боеспособности.

— Сейчас благодать, — говорит Семен Миронович, — тепло, живем в буданах, на нас не капает, спим на матрацах, набитых сеном. Кругом непроходимые болота, немцам до нас не добраться.

Впервые за эти дни мы сытно поели, отдохнули и спокойно выспались в партизанских буданах из еловых ветвей. А утром приступили к строительству своих.

С нашим приходом настроение в отряде поднялось, да и мы, разумеется, были очень рады, что наконец-то встретились с партизанами. У нас были и боеприпасы и взрывчатка, был и опыт минирования, но мы не знали местности, не располагали данными об охране железной дороги. Теперь общими силами можно было провести достаточно крупные диверсии, и прежде всего на оживленной железнодорожной магистрали Минск — Бобруйск.